Фавориты Фортуны. Колин Маккалоу

Чтение книги онлайн.

      Луций Декумий хихикнул:

      – Я говорил тебе! К тому времени, как ты станешь консулом, он снабдит тебя телохранителями!

      – Я никогда не буду консулом, – отозвался Цезарь и посмотрел в окутанный тьмой конец Эмилиевой базилики, с трудом сглотнув подступивший к горлу комок.

      – Ерунда! Конечно будешь! – сказал Луций Декумий и, протянув свои одетые в рукавицы руки, сжал лицо Цезаря. – А теперь бросай унылую компанию! В мире нет ничего, что остановит тебя, если ты что-то замыслил, слышишь? – Он нетерпеливо накинулся на Бургунда: – Давай, германская глыба! Расчищай дорогу для хозяина!

      Зима стояла суровая, и казалось, ей не будет конца. После нескольких лет пребывания Сцеволы великим понтификом сезоны строго соответствовали календарю. Он, как и Метелл Далматик, считал, что даты и времена года должны совпадать, хотя великий понтифик Гней Домиций Агенобарб, который занимал эту должность в период между ними, позволил календарю убежать вперед – календарь был на десять дней короче солнечного года, – потому что, по собственным словам, презирал греческое пристрастие к мелочной точности.

      Но в марте снег все-таки стал таять, и Италия начала верить, что тепло вновь вернется на поля и в дома. С октября находясь в бездействии, легионы наконец зашевелились. В начале марта, преодолевая глубокие снежные заносы, Гай Норбан вышел из Капуи с шестью из восьми легионов и направился на соединение с Карбоном, вернувшимся в Аримин. Он миновал лагерь Суллы, который его проигнорировал. По Латинской, а потом по Фламиниевой дороге Норбан мог двигаться, невзирая на снег, и вскоре он достиг Аримина. Объединенные силы Норбана и Карбона насчитывали тридцать легионов и несколько тысяч конников – тяжелое бремя для Рима и Галлии, вынужденных кормить их всех.

      Но прежде чем отправиться в Аримин, Карбон решил свою самую неотложную проблему: где взять денег для армии? Вероятно, золото и серебро из сгоревшего храма Юпитера Всеблагого, хранимое в слитках в казне, подсказало ему идею, ибо он начал с того, что забрал эти слитки, оставив вместо них расписку, что Рим должен своему Великому Богу столько-то талантов золота и столько-то талантов серебра. Многие римские храмы были богаты, и, поскольку религия являлась частью государственной политики и управлялась государством, Карбон и Марий-младший взяли на себя смелость одолжить храмовые деньги. Теоретически это не было противозаконно, но на практике выглядело чудовищно. Финансовые кризисы никогда не решались таким способом. А вот теперь из храмовых хранилищ выносили монеты – ящик за ящиком. При рождении каждого римского гражданина – безразлично, мужского или женского пола, – Юноне Луцине жертвовали один сестерций; один денарий – Ювенте, когда римский юноша достигал совершеннолетия; много-много денариев дарили Меркурию, после того как удачливый торговец опускал в священный источник лавровую ветвь; один сестерций приносили Венере Либитине, когда римский гражданин умирал. Сестерции жертвовали Венере Эруцине процветающие куртизанки. Все эти деньги были СКАЧАТЬ