Ничего неизменного. Тарвуд-2. Наталья Владимировна Игнатова

Чтение книги онлайн.

      Когда Берана вернулась, мисс дю Порслейн уже рассказывала Мартину о себе. Считалось, что о Хольгере, но Хольгер в истории присутствовал лишь в качестве сюжетообразующего персонажа. Заноза почему-то думал, что мисс дю Порслейн получила афат против воли. Ошибся. Оказывается, сначала Хольгер захотел написать ее портрет. В процессе работы выяснилось, что у мисс дю Порслейн есть способности к живописи. Он стал учить ее, и только тогда, когда его очарование стало непреодолимым, предложил афат. Бессмертие. Вечную молодость и красоту.

      Хитрая тварь. Тогда, четыреста лет назад, он не был таким наглым, как сейчас. Не был так уверен в своей безнаказанности. Хасан не ошибся: дайны Хольгера, исходя из того, что рассказывала мисс дю Порслейн, были дайнами убеждения, а не принуждения. Может быть, приказывать он научился позже? Так бывает. Мисс дю Порслейн могла получить дайны принуждения вместе с афатом – феи всем делают разные подарки – а Хольгер, наблюдая за ней, мог освоить их. И счесть более эффективными.

      А дайны принуждения мешают дайнам убеждения. Считается, что они взаимосвязаны и дополняют друг друга, у них даже есть общее название: «дайны власти», но на деле они друг другу противоречат. Чтобы убеждать, нужно уметь встать на чужое место, понять того, на кого воздействуешь, почувствовать его и посочувствовать. Чтобы убеждать – нужно быть эмпатом.

      Чтобы приказывать – нужно быть равнодушным. Помнить, что перед тобой не люди, не вампиры, не духи. Не разумные создания, а инструменты, существующие лишь для твоего удобства.

      Поэтому дайны принуждения работают лишь с теми, кто слабее.

      Поэтому дайны убеждения работают всегда.

      – У меня была дочка, – мисс дю Порслейн вынула из вазочки ягоду, повертела в тонких, бледных пальцах. – Вы любите детей, Мартин? Я очень люблю. Я мечтала о ребенке, пока была жива, но Эрик… мой муж… оставил меня слишком рано. Море забрало его. И я до сих пор не знаю, погиб ли он, или потерялся в своих Индиях, остался навсегда в чужих странах, и умер там от старости. Я не знаю, церковь не знала, и мне не дали бы развод, даже если бы я попросила.

      Она взяла нож. И сделала в клубнике надрез.

      Впервые за все время разговора, Мартину стало интересно. Нет, не то, что говорила мисс дю Порслейн. Ему понравилось, как лезвие вошло в сочную алую мякоть. Как красный сок потек по белой коже.

      Заноза вытянул из пачки еще одну сигарету. Берана, которая, наплевав на обязанности – и, заодно, на приличия – уселась к нему на колени, во все уши слушала мисс дю Порслейн. И ни на клубнику, ни на Мартина не обращала внимания.

      – Я СКАЧАТЬ