Человек неразумный. Владимир Александрович Бердников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вкусными. В середине чаепития Анна сказала:

      – Влад, у меня не выходит из головы ваша лекция моим ученикам. Помните, вы говорили, что чуть ли не девяносто процентов нашей ДНК – вовсе и не гены. Получается, что большая часть нашего наследственного вещества лишена наследственной информации. Вы не находите, что это звучит довольно странно?

      – Нет, не нахожу. Ген – это отрезок молекулы ДНК, помогающий организму выживать в среде его обитания, а негенная ДНК – просто линейный полимер, полинуклеотид, и смысла в нём не больше, чем у какого-нибудь полиэтилена.

      Анна расхохоталась:

      – Ну, Влад! Ну, вы даёте! Бросьте шутить, а лучше ответьте, как же получилось, что в наших клеточных ядрах так много вроде бы совершенно никчёмной ДНК? А может быть, у этой бессмысленной ДНК всё-таки есть какой-то смысл?

      – Ох, Анна, спросили бы что-нибудь полегче, – Заломов печально улыбнулся. – Мы-то с вами хотя бы пресловутый венец эволюции. А вот почему у архаичных саламандр и у ещё более архаичных двоякодышащих рыб количество ДНК в десятки раз больше нашего? Я не знаю ни одной хорошей теории, объясняющей это странное явление, этот так называемый Си-парадокс.

      – А может быть, двоякодышащие рыбы превосходят нас по числу генов? Ведь у них, кроме жабр, есть ещё и лёгкие.

      – Едва ли. Конечно, может статься, что немало генов у них представлено многократными копиями, но я уверен, что, главным образом, те допотопные твари превосходят нас в количестве именно негенной ДНК.

      – Ой, Влад, как бы я хотела в этом разобраться! Как бы я хотела попробовать удалить хоть малую долю, хотя бы чуть-чуть той негенной ДНК и посмотреть, что из этого выйдет! Жаль, что вы этим не занимаетесь.

      Анна хотела что-то добавить, но, видимо, передумав, махнула рукой и заключила свой экскурс в молекулярную генетику словами: – Ну да бог с ней, с этой непонятной ДНК, давайте сменим тему.

      – Давайте, – послушно согласился Заломов.

      Анна вздохнула и задала совершенно неожиданный вопрос:

      – Влад, а не могли бы вы объяснить мне, почему люди (особенно представительницы моего пола) больше всего на свете любят сплетничать?

      Этот вопрос показался Заломову несерьёзным, и он попробовал отшутиться:

      – Я думаю, людям хочется эмоционального разнообразия. Наверное, в обычной, рутинной, хорошо отлаженной жизни им недостаёт острых ощущений. А сплетничая, человек может пережить без особого вреда для себя самые дикие драмы чужих домов. Возможно, потому же любят и театр.

      – Удивительное объяснение. А почему среди мужчин (да и не только среди них) так много любителей политики? Что? это тоже любовь к театру?

      – Пожалуй, нет, – Заломов задумался. – С политикой, наверное, немного сложнее, а может быть, и попроще. Тут, пожалуй, задействованы первобытные инстинкты, связанные с защитой охотничьих угодий. Ведь любая популяция любых живых существ постоянно стремится увеличить свою территорию – это, можно сказать, закон природы. Но расширяя охотничьи СКАЧАТЬ