работа ВПК с анкетами и проверками кандидатов осталась за скобками. В информационной записке сообщалось, что прибывшие на совещание 19 делегатов представляли 2030 югославских политэмигрантов и в том числе 900 коммунистов. На совещании были заслушаны информационные сообщения представителей групп эмиграции и приняты рекомендации об их сотрудничестве. Как отмечалось в записке, в ходе развернутых прений по докладам стало очевидно, что «правильно организовали свою работу группы в СССР и Румынии, которые в политическом отношении являются наиболее крепкими и организованными из всех групп». Самой слабой, по оценке Григорьяна, оказалась группа в Чехословакии, что, как выяснилось на совещании, объяснялось «неудовлетворительным руководством деятельностью этой группы… со стороны ЦК компартии Чехословакии». Серьезные недостатки отмечались в работе групп, находящихся в Польше, Болгарии и Венгрии. На низком уровне там находилась партийная и идейно-воспитательная работа, и, как говорилось в записке, «у ряда политэмигрантов в их работе нередко проявляются кустарничество и непонимание актуальных задач борьбы против клики Тито–Ранковича». В записке указывалось на негативные факты в курировании группы, проживающей в Болгарии. В одном случае говорилось о не-ком инструкторе-македонце из болгарской компартии, ненавидевшем и презиравшем эмигрантов – сербов, черногорцев и др. В другом случае речь шла о болгарине из МВД, который оказался агентом Тито, передавшим все собранные анкетные данные в Белград, что вызвало аресты сотен человек в Югославии[142]. Планируемого создания центра политэмиграции на совещании не произошло, хотя вопрос об этом поднимался. Возможно, совещание стало промежуточным звеном в процессе поиска достойных кандидатов в руководство центра. Среднесрочная же цель Кремля, предусматривавшая формирование альтернативной югославской компартии в эмиграции в ближайшей перспективе, тем не менее сохранялась, несмотря на неудовлетворительное состояние и «качество» эмигрантского «материала». Действительно, плохо управляемая масса эмиграции, бо́льшую часть которой составляли стихийные сторонники резолюции, идеалисты, воспринимавшие СССР и Сталина иконографически (даже Джилас в годы войны оказался в плену этой иллюзии), вряд ли была пригодна для создания монолитной партии, руководство которой могло бы составить конкуренцию власти в Белграде, а затем, возможно, как планировали в Москве, и сменить ее. Но уже в ближайшие месяцы концепцию формирования партии «нового типа» продолжили формулировать лидеры «московской» группы Попивода и Голубович.
Между тем вопрос о создании центра в конце года был вновь поднят «московскими» эмигрантами. Письмо от них было получено Внешнеполитической комиссией и стало основой новой записки Григорьяна, направленной Сталину 14 декабря. Был составлен проект постановления ЦК с предложением провести в первой половине января 1951 г. конференцию в Румынии с привлечением представителей всех
СКАЧАТЬ
