Уловив момент, когда стрельба чуть стихла, Чак высунул автомат в окно, и дал короткую очередь. Он занимал более выгодную позицию, чем нападавшие, так как стрелял со второго этажа. К тому же он был хорошим стрелком. Может быть, именно благодаря этому ему удалось сразу же попасть в одного из налетчиков. Тот вскрикнул и, выронив автомат, упал навзничь.
– Значит, говорите, человеческая глупость, – проговорил Херц, лежащий на полу рядом с Дитрихом. Тот поднял голову и взглянул на говорившего полным злобы взглядом.
– Акт отчаяния, – продолжил Херц. – И чем он закончится для нас?
Новые автоматные очереди обрушились на окно комнаты. Нападающие пытались поразить Чака, а тот тщетно пытался сосчитать, сколько их всего. Краем глаза он успел заметить, как один из людей Таккера вытаскивает из машины гранатомет, и направляет его в сторону окна.
– У них гранатомет! – заорал Чак, бросаясь прочь от окна.
Все лежащие на полу в одно мгновение сорвались с места, метнувшись к выходу из комнаты. Херц и Скеррит даже столкнулись друг с другом, и едва не упали, потеряв равновесие. Рони едва успел выскочить в соседнюю комнату, когда гранатометчик произвел выстрел.
Раздался оглушающий взрыв, и во все стороны полетели обломки мебели, куски стен, и еще неизвестно чего. Взрывная волна швырнула Херца вперед, прямо на Дитриха и, падая, он почувствовал обжигающую боль в левой руке, чуть повыше локтя. Скеррит был подброшен в воздух и, покатившись по полу, уткнулся в стену.
Чак, еще до того момента, когда был произведен залп, понял, что выбежать вслед за остальными он просто не успеет. Они все просто застрянут в дверях. И он предпринял единственное, что ему оставалось, а именно, метнулся в оружейную комнату, тем более что вход туда был ему ближе, чем дверь, в которую бросились все остальные. Какие-то осколки, пыль и еще что-то посыпались ему на спину, когда он лежал на полу, прикрывая голову руками.
– Ага, получите, твари! – послышался снаружи торжествующий голос.
Чак приподнялся и, ощупав себя, с удивление обнаружил, что он цел и невредим. Те же самые чувства испытал и Скеррит, когда понял, что взрыв не причинил ему вреда.
Херц скосил глаза, и увидел, что закатанный рукав его рубашки окрашивается кровью.
– Я ранен, – закричал он.
Но его рана, похоже, никого не побеспокоила. Каждый волновался только о самом себе. Херц осторожно задрал рукав, опасаясь увидеть раздробленную кость или еще что-нибудь не менее а, быть может, даже более ужасное. Вместо этого он увидел осколок, торчащий из руки. Он ухватился за него пальцами, и весьма легко извлек осколок из раны. Он вошел в плоть совсем СКАЧАТЬ