Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают. Владимир Величко

Чтение книги онлайн.

      На следующее утро у входа меня встретила заплаканная женщина в черном траурном платке – высокая, слегка полноватая блондинка. Наверное, красивая. Правда, слезы и гримаса горя искажали ее лицо до неузнаваемости. Встречаясь с таким нешуточным выражением горя, всегда стараешься как-то эти страдания облегчить, чем-то помочь, что-то сделать. Вот и я, когда она представилась женой того, вчерашнего, и попросила, чтоб я ее пустил посмотреть на мужа, я не смог ей отказать и пропустил в секционную, но с условием, что она тихо постоит и тихо уйдет. Женщина кивнула и, успокоившись, прошла в секционку. Там она действительно стояла и молча смотрела на бледное, без кровинки, лицо погибшего. Без слез, без плача, но при этом она так стиснула рукой мое предплечье, что на следующий день я обнаружил три характерных кровоподтека. А они у меня от таких воздействий не очень-то «охотно» образуются. И все бы ничего, все бы нормально было, но черт меня дернул рассказать ей, как, умирая, мужчина звал какую-то Марину, как он непрестанно твердил это имя. Она, услышав это, стала медленно оседать и, если бы я ее не подхватил, расшиблась бы о цементный пол. Пока я нес ее на руках, успел себя обматерить последними словами: ведь не пускаю же я в секционный зал посторонних, никогда не пускаю, а тут вдруг разрешил. Надо же? А вдруг что с сердцем, а вдруг помрет? Всяко ведь бывает!

      Однако все обошлось – нашатырь и легкие похлопывания по щекам сделали свое дело. Через пару минут женщина пришла в себя и заплакала – тихо, горестно, обреченно. Она плакала так, что сердце заходилось от той смертной тоски, что слышалась в ее плаче. Ни до, ни после я такого плача не слышал! Однако постепенно она успокоилась и, промокнув слезы платком, сказала:

      – Простите, доктор, но Марина – это я. Это он ко мне ехал и… не… приехал. – Она снова всхлипнула, но справившись с собой, каким-то безжизненным и глухим голосом рассказала, что встречались они около года, что решили пожениться, что с прежней женой он не живет уже два года, что вещи он накануне отправил машиной, а сам вот… на поезде… чтоб побыстрее увидеться. – Вот и увиделись, – немного помолчав, каким-то тусклым голосом произнесла Марина и посмотрела на закрытую дверь секционного зала. – Вот и увиделись, – как бы про себя повторила она, – а ведь как к нему моя дочка привязалась! Боже мой, боже мой! – Потом поднялась и тихо, вроде как для себя, прошептала:

      – Это я во всем виновата, я, – и, посмотрев заплаканными глазами на меня, сказала: – Спасибо вам, доктор! Прощайте, – и ушла.

      – Вот миленькое дело, – пробормотала санитарка, – а кто тело-то будет забирать?

      – Так жена, наверное? Они ж, как я понял, еще не разведены?

      После ее ухода мы посидели еще с полчасика, молча попили чай, но разговор не клеился. У всех перед глазами стояло лицо Марины, и боль, плескавшаяся в ее глазах, доставала каждого из нас. И к разговорам это не располагало.

      А потом приехала жена – спокойная, деловитая, холодно рассуждающая и о деньгах, что по страховке получит, СКАЧАТЬ