Дом правительства. Сага о русской революции. Юрий Слёзкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Голощекин ждал снаружи. По свидетельству другого участника расстрела, когда тело царя вынесли на одеяле, он нагнулся и взглянул на него. «Красноармеец принес на штыке комнатную собачонку Анастасии… Труп песика бросили рядом с царским. «Собакам – собачья смерть», – презрительно сказал Голощекин»[348].

      Следователи Белой армии, прибывшие на место через несколько дней, обнаружили на забрызганных кровью обоях надпись:

      Belsatzar ward in selbiger nacht

      Von seinen Knechten umgebracht.

      [В ту ночь, как теплилась заря,

      Рабы зарезали царя.]

      Строки взяты из стихотворения Гейне «Валтасар» (Belsazar ward aber in selbiger nacht/Von seinen Knechten umbebracht). Сделавший надпись опустил aber («но»), вероятно для того, чтобы текст выглядел законченным, и добавил t в имени Belsazar – либо для того, чтобы привлечь внимание к каламбуру («Валтацарь»), либо потому, что немецкий не был его родным языком. Не исключено, что Голощекин, самый начитанный из участников расстрела, любил Гейне так же сильно, как Свердлов. Стихотворение основано на библейской истории вавилонского царя Валтасара, который совершил святотатство, испив из золотых и серебряных кубков, вывезенных из иерусалимского храма. Таинственная рука положила конец пиру, написав на стене предсказание о скорой гибели царя и его царства. Той же ночью Валтасар был убит[349].

      Троцкий в своем дневнике утверждает, что узнал о казни после падения Екатеринбурга.

      В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом:

      – Да, а где царь?

      – Кончено, – ответил он, – расстрелян.

      – А семья где?

      – И семья с ним.

      – Все? – спросил я, по-видимому, с оттенком удивления.

      – Все! – ответил Свердлов. – А что?[350]

      Статья Михаила Кольцова о судьбе царя начинается со ссылки на его статью о падении царизма.

      Половодье громадное. Грозит затопить целую окраину Москвы. Реки могуче подымутся, понесут усталую зимнюю грязь в моря. Россия в истоме потягивается, после многих зим отдохнувшая, отоспавшаяся, расправившая тело… И пред такой же бурной и могучей весной растаяли однажды в Петербурге снега, растворив без остатка, без осадка самодержавнейших царей всея Руси.

      Впрочем, продолжал Кольцов, растворять было нечего. Низвергнутое зло было повсюду и нигде.

      Был режим. А кроме режима? Ничего. Прямо ничего. Нуль. Как у Гоголя в «Носе» – «пустое, гладкое место». Ведь недаром же покойный М. Н. Покровский писал фамилию «Романовы» в кавычках… Кавычки. В кавычках ничего. Пустые кавычки. Как шуба без человека.

      Царь – одновременно зимняя грязь и прямо ничего, кровавый тиран и пустое, гладкое место. Торжество победителя уживается с иронической улыбкой фельетониста.

      Министр юстиции колчаковского правительства С. Старынкевич телеграфирует СКАЧАТЬ