Снежные дороги судьбы. Марина Снежневская

Чтение книги онлайн.

      Люди с угрюмыми испитыми лицами в грубой матросской или рабочей одежде, и обтрепанных кепках.

      Работницы с английских и немецких фабрик – худые с натруженными руками в чистеньких хотя и заштопанных бобриковых жакетах и шляпах, из-под которых торчали волосы давно не знакомые с расческой и уж точно не знавшие услуг куаферов.

      Заросшие черной железной щетиной итальянцы в коротких куртках. Тирольские и польские крестьяне с восхищенным ужасом уставившиеся на громаду города-исполина выплывавшего перед ними из утреннего тумана.

      Потом был нестрогий таможенный досмотр.

      Что удивило Машу, он проходил для всех пассажиров в салоне первого класса и через роскошный интерьер выстроилась вереница оборванцев и бедно одетых изработавшихся женщин.

      Пройдя его и быстро заполнив бумаги – здешний таможенный письмоводитель лишь чуть приподняв брови изучил её паспорт с двуглавым орлом – она сошла по сходням на причал и через пять минут кэб нес её на вокзал. Там уже ждал заказанный по телеграфу в гамбургском отделении конторы Кука билет на трансатлантический экспресс. Так что от самого Нью-Йорка осталось лишь смазанное ощущение калейдоскопа безумной суеты на улицах, да удивление при виде исполинской громады Центрального вокзала – самого большого в мире. Колоссальное здание с сорока четырьмя платформами и впрямь поражало всякое воображение.

      Заняв место и предъявив билет она тут же уснула и пробудилась уже глубоким вечером, когда за вагонным окном уже тянулись пшеничные поля штата Пенсильвания.

      …Поезд летел, пересекая северо-американский континент – от океана к океану. Огайо, Иллинойс, Коннектикут, Дакота, Вайоминг…

      Виды и пейзажи бесконечной чередой сменяли друг друга: большие города с множеством фабричных труб, над которыми висели хвосты чёрного дыма; поселки с изящными коттеджами и улицами, вымощенными брусчаткой, освещённые газом и электричеством; бесконечные кукурузные поля, окаймлённые живыми изгородями тиса и жимолости; леса и сады, озёра и реки, то широкие и спокойные, то узкие, пенистые, своенравно прыгающие с камня на камень. Менялись и пассажиры, хотя их гладко выбритые лица, пиджаки, купленные в магазине готового платья, и разнокалиберные саквояжи с «патентованными» неуязвимыми якобы от воров замками, облепленные гостиничными и пароходными наклейками, походили друг на друга больше, чем ландшафты. Впрочем, так было лишь до Омахи – потом народ заметно поменялся. Чопорный деловитый Восток протестантских пасторов и коммивояжеров сменился крепким и буйным Западом. Появилось немало усатых и бородатых мужчин – здешние джентльмены считают как и в России несообразным с их достоинством расставаться с украшением, что подарила их лицам мать-природа. Белые манишки, цилиндры и сюртуки почти пропали, уступив клетчатыми рубахами и штанам из синей мешковины с медными заклепками. Лица, с выражением бесшабашной СКАЧАТЬ