Случилось то, чему ни в коем случае нельзя было случиться. Вне всякого сомнения, нельзя было…
Но – когда Дэн ударил, Енот ведь не от силы удара упал… а скорее от неожиданности. И немедленно вскочил бы на ноги, как любой поступил бы на его месте: чтоб ответным ударом сбить Дэна с ног! чтобы если и не одержать победу, то дать достойный отпор, по меньшей мере-то! Да только… сущий пустяк: падая – испугался… испугался нелепости своего положения! Испугавшись, растерялся. Растерявшись – не вскочил сразу, замешкался (ну не умеет он вот так, не задумываясь! не умеет! и что дальше?) … А не вскочив немедленно (то есть не сделав, что дóлжно, по всем понятиям), испугался уже другого: их лиц.
Быстрота – главное, что поразило… быстрота, с которой недоумение, вызванное поступком Дэна, сменилось на этих лицах хищной жаждой ПРОДОЛЖЕНИЯ!
А что, почему нет? – ведь налицо сенсация: Енотик-то наш… не по-индейски себя повёл, угу… То есть основания для презрительного отношения – пусть изначально и отсутствовавшие – теперь появились!
Уже не важно, были причины для нападения или нет: если и не было – ТЕПЕРЬ необходимость в них так и так отпала, верно ведь?
По крайней мере, выглядело всё именно так.
Поэтому последовавший за первым ударом град подзатыльников и оплеух показался почти естественным… ну, а раз естественным – то и о сопротивлении речи идти не может: чтобы сопротивляться, внутренний протест нужен… плюс уверенность в собственной ПРАВОТЕ нужна, в абсолютной и несомненной.
М-да.
Он задрал голову к вершинам сосен, будто надеясь, что лес подскажет – что же делать-то теперь… Нет. Что-то, блин, не подсказывает…
* * *
Дома – мать зубами затягивала узел на повязке, стягивающей отцовскую правую руку, кончики пальцев беспомощно торчали из пёстрого тряпичного кокона.
– Вот, сын, как случается-то, – прокомментировал Тлеющий Торф. – Человек предполагает, а Маниту всё устраивает по-своему… Споткнулся, вишь, на крыльце, и амба.
– Слушай, бать… – Енот замялся. – Знаешь Дэна, сына Сэма? Он и ещё трое меня сегодня поколо…
– Нет, ну вы подумайте! – внезапно, как вспучившаяся на вареве пена, зашипела мать. – Отец руку сломал, а ты к нему со всякими глупостями лезешь… Не маленькие уже, небось разберётесь самостоятельно.
Тлеющий Торф торжественно (не забывая при этом театрально морщиться) поднялся со стула.
– Во-первых, не «Сэма», а «дяди Сэма»! А, во-вторых… запомни, сынок, раз и навсегда: западло парню ябедничать-то. («Ну-ну, что за выражения!» – вскинулась Кукушка.) Хорошо, пускай не западло… – Отец ворочал языком всё с бóльшим усилием: начинала действовать анестезия (пустая тара от которой невинно поблёскивала из-под стола). – Пускай… Но если ты ещё СКАЧАТЬ