Стоянка поезда – двадцать минут. Роман. Юрий Мартыненко

Чтение книги онлайн.

      – А как же, конечно, ждут.

      – Значит, теперь домой?

      – Домой.

      – На отдых?

      – Ага.

      – Надолго?

      – Месяца на два.

      – А потом?

      – Опять на полгода.

      – Спиртиком сильно не увлекайтесь, – неожиданно сказала деваха, как-то доверительно, словно проникнувшись к мужчинам-работягам, которые не бьют баклуши дома, а едут за тридевять земель заработать на хлеб. И сказано это было незнакомой девушкой незнакомым людям с какой-то потаённой чисто бабской, что ли завистью…

      – Да мы по с устатку. Кирзуху желудочную, так сказать, размягчить. Вы посидите. Мы так устали без женского общества.

      – Ну, хорошо, – согласилась деваха. – Ещё посидим, – она пододвинулась поближе к «гансику».

      – Кстати, кстати, кстати, у меня есть тост. Давайте выпьем за священное море Байкал, потому что оно имеет прямое отношение к нашей работе.

      – Почему? – удивилась деваха. С любопытством слушал и Вилли.

      – А кто не знает слова из песни? – дядя Лёха затянул: – По диким степям Забайкалья, где золото моют в горах… Бродяга, судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах…

      В купе появилась худая проводница. Укоризненно покачала головой:

      – Вам тут что? Хор Пятницкого? Вы что, одни тут едете? Целый вагон для вас слушателей?

      – Всё-всё-всё, мать, больше не будем, – взмолился дядя Лёха.

      – Кончайте тут свой базар, а то на следующей станции милиция линейная…

      – Намёк поняли, всё, закругляемся, – заверил Толян.

      – И товарища-иностранца тут мне не спаивайте! Вам, девушка, не пора уже к себе возвращаться, в восьмой вагон?

      – А я чего? Щас чаю попьём с ребятами. Хорошие ребята, они золото моют в горах.

      – То-то и оно, видно, что с гор спустились, одичали там, теперь догоняются, – беззлобно поглядела на вахтовиков проводница. – Ладно, сколько вам чаю?

      – На всех, девушка.

      – То мать, то девушка. Вы уже определитесь, – проводница белозубо улыбнулась, видно, растаяв душой при слове девушка.