Политический дневник. Альфред Розенберг

Чтение книги онлайн.

      1937 год

      8.1.[1937]

      Поведение д[окто]ра Лея, который на протяжении месяцев пытается посредством скандального нарушения подписанных договоренностей уклоняться от исполнения своих обязательств, усиливает мое беспокойство: мощный рывок Германии может оказаться сведенным на нет в результате мелочного тщеславия отдельных лиц. Я недвусмысленно изложил свою точку зрения в письме, адресованном Лею, а также сказал вчера Гессу, что использование финансового давления, пусть лишь однажды, ознаменовало бы собой конец наших принципов[468]. Эти переживания нашли отражение в отдельных выступлениях – я настаиваю на приверженности принципам; следствием этой твердости стало рождение плана, к осуществлению которого я уже приступил: «Миф» – это не что иное как содержание, ныне же пришло время созидать и обосновывать форму, требовать соблюдения дисциплины и жесткого порядка, ведя борьбу во всех направлениях. Без дисциплины люди, одержимые честолюбием и занимающие посты, не отвечающие уровню их личной зрелости, станут лишь бесцельно суетиться. Здесь должно действовать правило: лучше пусть один пойдет ко дну, нежели законность покинет пределы этого мира.

      Так возник конструкт: I. тотальный характер национал – социализма, II. политическая, III. художественная, IV. научная, V. религиозная формы, VI. национал – социализм как самобытное явление, как воплощение, как будущее.

      Каждая глава содержит экскурс: например, Мёллер в[ан] д[ер] Брук[469], О[тмар] Шпанн как пример заблуждений; Барлах[470] и Петерсен[471] как антиподы в искусстве; холизм, Ницше, Вагнер как исследовательские проблемы; Лютер[472] и Экхарт[473] как религиозные искатели; Фридрих II[474], Генрих I[475] и т. д. как воплощение дисциплины власти, целеустремленности.

      Работать над этим – если бы только я имел покой, вместо того чтобы тратить 60 % своего времени на общение с близорукими крохоборами, которые отвечают за исполнение дел, о глубоком смысле которых они не имеют ни малейшего понятия.

      Гога провел несколько дней в Мюнхене, он питает самые лучшие надежды. Правительство предложило ему министерский пост: Гога направил их к королю. Тот же опять медлит: он предпочел бы обойтись без сильных людей. Вайда устроил бы его – но за ним нет никого, по этой причине Гоге не по душе его окружение. По поручению Михайлеску[476] здесь был Димитреску[477] с письмом от М[аноилеску]. После этих событий Вайда стал позиционировать себя как человека, за которым определенно будущее, и прочить М[аноилеску] в министры иностранных дел! М[аноилеску] беседовал с королем о моем визите: король охотно пригласил бы меня в ранге «выдающегося представителя заруб[ежья]», то есть как неофициальное лицо, иное пока не является само собой разумеющимся. Я пока испытываю определенную долю скепсиса, однако когда Кароль увидит, СКАЧАТЬ