Виртуальная история: альтернативы и предположения. Ниал Фергюсон

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и валлийского населения по возрастным группам оставалось условно неизменным: люди в возрасте моложе тридцати лет составляли почти 60 процентов населения, а около трети населения составляли дети в возрасте до пятнадцати лет[263]. В 1640 г. половина населения (49,7 процента) была рождена после 1616 г., а следовательно, встретила вступление Карла I на престол в 1625 г. в возрасте девяти лет и менее. Или, если перевести это на язык политического опыта, в 1640 г. целая треть населения не знала другого короля, кроме Карла. Этой трети населения даже такие недавние события, как разногласия из-за “петиции о правах” 1628 г., вероятно, казались довольно далеким прошлым, ведь этим людям было от силы четыре года, когда Карл распустил свой последний Парламент в 1629 г. Если бы правление Карла I без Парламента продолжилось хотя бы до конца его жизни – до 1649 г., – Англия стала бы страной, в которой более половины населения не имело бы ни непосредственного опыта, ни воспоминаний о жизни при Парламенте. Это была пропасть не только в политическом отношении, но и в отношении памяти – и вполне вероятно, что она бы оказала колоссальное воздействие на восприятие “нововведений” режима в правительстве и в церкви.

      Само собой, передача культурной памяти зависит от гораздо менее очевидных и более многочисленных факторов, чем один только возраст. Традиции кальвинистской духовности и вера в то, что Парламент играет ключевую роль в правильном государственном устройстве, вряд ли канули бы в Лету просто потому что те, кто жил при Елизавете и Якове, перестали бы составлять большую часть населения. Даже когда Парламент не собирался, циркулировали памфлеты и трактаты (часто в списках), описывающие его историю, обычаи и полномочия, и нет причин предполагать, что это прекратилось бы даже при условии победы Карла в 1639 г.[264] И все же нельзя списывать со счетов влияние возраста и поколений на политические воззрения. По крайней мере отчасти широкая поддержка Парламента в 1642 г. объяснялась его эмоциональным призывом к тем, кто помнил притеснения “свобод подданных” в яковианских и ранних каролинских Парламентах – в частности, ожесточенные сессии 1626 и 1628–1629 гг. В 1639-м эта группа уже была меньшинством, однако все еще довольно многочисленным (около 40 процентов населения). Если бы призыв защитить Парламент раздался пять-десять лет спустя, ответ на него мог бы оказаться далеко не таким воодушевленным. Для таких, как Пим и Сент-Джон, Бедфорд и Сэй, 1639–1640 гг. были истинным “кризисом Парламента”: действовать надо было сейчас или никогда.

Перестройка английской судебной системы

      Таким образом, если отталкиваться от гипотетической победы короля 1639 г., шансы на то, чтобы в стране вспыхнуло восстание, которое бы ограничило полномочия Карла I или вынудило его против воли созвать Парламент, были невелики – и, возможно, таяли с каждым годом. Тем не менее остается одна сфера, в которой королю, вероятно, пришлось бы изменить свою политику, поскольку законность его действий СКАЧАТЬ