Взгляд сквозь пальцы. Елена Арифуллина

Чтение книги онлайн.

      Окончательно опомнилась я только в битком набитой маршрутке. Забрать Катьку из садика, выслушать жалобы воспитательницы на то, что дочь опять подралась с Аликом на прогулке, привычно обещать «разобраться и поговорить»… Полно, да была ли вообще эта беседа с Прохоровной? И рекомендация спросить совета у утопленницы… Моряны – так, кажется, она сказала?

      – …ма-а-а-ам!

      – Что, Кать?

      – Мам, я тебе говорю, а ты не слушаешь!

      – Извини, устала я сегодня, прием был тяжелый.

      – Что, опять первичные?

      Врачебный ребенок, м-да…

      – Нет, просто народу много было. Да и твоя Нина Федоровна добавила… Ты почему опять с Аликом подралась?

      – А он сам первый лезет! За волосы дергает, а Анфису за хвост!

      Что тут можно сказать? Что именно так выражают в детском саду влюбленность и восхищение? И ревность – к Анфисе. Так я и сама готова вышвырнуть это оранжевое чудовище с балкона – и тоже из ревности.

      – А договориться по-человечески нельзя?

      – Да он тупой, слов не понимает! Когда я говорю, только таращится на меня и улыбается, как дурачок! Я ему сказала, что у меня мама психиатр, пусть его тебе покажут, чтобы ты его вылечила от тупости и чтобы он не дрался!

      Час от часу не легче. Еще с возмущенными родителями разбираться. Как ей объяснить, что от любви действительно глупеют, а в детском саду в особенности.

      – Кать, у нас диагнозами не бросаются. Ты лучше поговори с ним, а потом расскажешь, что обсуждали и как, мне тогда легче с ним работать будет. Только не дерись, а разговаривай спокойно и внимательно и все запоминай. Хорошо?

      – Ага! А что вечером будем есть?

      – Что приготовим, то и будем. Ты что хочешь?

      – Картошку жареную!

      – Ну тогда пойдем купим картошку. Вы с Дашкой почистите, я порежу и поджарю. Идет?

      – Идет!

      Девчонки чистили картошку (Катька – с привычно высунутым от старания кончиком языка), я мыла посуду и контролировала процесс, приговаривая: «Тоньше срезайте, тоньше», думая, что в моей речи проступают бабушкины интонации. Подумаешь, всего-то тридцать пять лет прошло с тех пор, как сама вот так же чистила картошку. Только я не высовывала язык, а подпирала им щеку изнутри.