Грань безумия. Олег Дивов

Чтение книги онлайн.

      Ивлев не ответил, уткнувшись лицом в снег. Керя пнул его еще раз, Ивлев не реагировал. Таганцев стоял рядом, он бы тоже с удовольствием прилег, но понимал, что вряд ли встанет.

      Подошел неожиданно бодрый Муллерман, присел на корточки и принялся уговаривать кулака:

      – Зот Михайлович, вставайте. Скоро привал, там отдохнете… Покушаем, посидим…

      Кулак трудно заворочался в снегу, поднялся на четвереньки. Муллерман помог ему встать.

      – Сдохнем мы тут все, – серо сказал Ивлев, отряхивая снег с телогрейки. – Сдохнем. Лучше бы я у машины остался.

      – Чего ж побежал? – спросил Керя.

      Ивлев не ответил, сорвал еловую веточку, пожевал.

      – Идем дальше? – уточнил Граве. – Или привал?

      – Один черт, – сказал Ивлев. – Сдохнем. Или ты не видишь, енерал, что за нами смотрят? Скрадывают нас вроде как.

      Таганцеву стало совсем нехорошо, он заозирался; слова Ивлева были плохие, гадкие, веяло от них смрадом и тленом. Никто, конечно, не смотрел за ними из леса, ни медведь и ни росомаха…

      – Что вы такое говорите, Зот Михалыч, – вытолкнул из себя Таганцев. – Не надо.

      – Не надо так не надо, – скучным голосом согласился кулак. Он пошатнулся, Таганцев поддержал его, с другой стороны Ивлева подпер Муллерман.

      – Найдем более-менее подходящее укрытие, там отдохнем, – решил бывший комкор.

      Укрытие нашлось быстро: изрядная пещера под корнями огромного вывороченного кедра. Из нее, как могли, выгребли снег и забились туда всей компанией. Таганцев угодил между бывшим комкором и Костей Ждановым, поэтому быстро пригрелся и задремал. Даже начал видеть сон, но тут Костя задергался и застонал, а Граве шепотом спросил:

      – Коленька, а вы воцерковлены?

      – Я атеист, – честно ответил Таганцев.

      – Я вот тоже, – с каким-то сожалением сказал бывший комкор. – Последний раз в храме был еще в девятьсот пятнадцатом, в Вильно… Помню, батюшка тамошний очень толстый был, а борода жиденькая совсем, рыжеватая. А после напились, и штабс-капитан Воротилин застрелился. Выйду, говорит, воздухом подышать, а потом унтер вбегает и говорит – там их благородие того-сь… В висок из «браунинга». А мы даже выстрела не слышали за картами, партией в баккара, я выигрывал как раз. Зачем память все это хранит, с какой целью?

      – А вы почему спросили, Артур Манфредович?

      – Про воцерковление? Признаюсь, напугал меня Ивлев. Тоже постоянно кажется, что за нами следят.

      – Возможно, звери?

      – Надеюсь, что звери. Надеюсь… Спите, Коленька, скоро вставать. Снег вроде перестает.

      Таганцеву опять приснился допрос, только на сей раз у следователя Цудейкиса были светящиеся молочно-розовые глаза, и он протягивал не пачку папирос «Блюминг», а полную пригоршню чего-то скользкого и шевелящегося. Совал Таганцеву прямо в лицо, ласково предлагая:

      – Угощайтесь, СКАЧАТЬ