Чужая дочь. Елена Арсеньева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вернулся в Ветровск и работает теперь в горкоме партии. А потом стал и первым секретарем горкома.

      – Разрешите? – спросил Говоров, входя и прикрывая за собой дверь.

      – Разрешаю! – отозвался Шульгин, не поднимая головы от бумаг, но улыбаясь так, как мог улыбаться только он один.

      Конечно, Говоров знал, что четыре года войны не могут пройти бесследно для человека, знал, что он и сам изменился, но Дементий постарел сильно. Он был все так же статен и очень красив, элегантен, как киноартист, в дорогом костюме и при галстуке (Михаил помнил, как перехватывало дыхание у однокурсниц, когда аспирант Шульгин поднимался на кафедру, и как шелестел ему вслед восхищенный девичий шепоток, когда он шел по институтскому коридору), однако выглядел гораздо старше своих сорока лет. Вот только улыбка осталась прежней – ослепительной.

      – Товарищ первый секретарь горкома! – радостно отрапортовал Говоров. – Прибыл в твое распоряжение!

      – Я тебя, чертяку, – Шульгин пошел к Говорову, опираясь на тяжелую черную палку, – с прошлого года дожидаюсь!

      Говоров порадовался, что свою палку оставил дома, набрался сил дойти без нее. А то были бы… пара хромых, запряженных с зарею! Смех один.

      Обнялись.

      – Да ранило меня, – весело оправдывался Говоров. – Десятого мая, представляешь? Все победу празднуют, а я в госпитале. Ну, подлатали. А потом остался. Помогал немецким товарищам партийную работу налаживать!

      – Осведомлен! – кивнул Дементий, сияя глазами и откровенно любуясь другом. – Ну, Миха… ну, красавец! Орденов, медалей – портреты малевать! А меня, друже, зацепило под Киевом. От гангрены нога загорелась – еле спасли! Да комиссовали в конце сорок третьего. Обидно было до злости!

      Тяжело ступая, Шульгин вернулся к столу.

      – К черту! Присаживайся!

      Говоров подтащил к себе стул, оглядывая кабинет. Ну что ж… все как подобает! Стоячие часы у двери, тяжелая дубовая мебель, такие же панели, строгие обои, зеленое сукно стола, бронзовая лампа, три разных портрета Иосифа Виссарионовича… Впечатляет. Если не Кремль, то где-то рядом! Хотя Шульгин и в Кремле может оказаться: умный, хваткий, соображучий и везучий, даром что получил тяжелое ранение и не дошел до Берлина.

      До Берлина не дошел, а до Кремля дойдет!

      – Читай! – велел в это время Шульгин, кивнув на плакат.

      На плакате был запечатлен Сталин в шинели и фуражке, позади реяло красное знамя, а наверху были напечатаны слова: «Кадры решают все!»

      – Кадры решают все! – повторил Говоров. – Сталин.

      Дементий смотрел с улыбкой:

      – Вот именно! Лозунг большущего социального и политического смысла! Поэтому, друже, не хрен прохлаждаться: есть мнение доверить тебе промышленность! Принимай станкостроительный завод!

      Говоров растерянно откинулся на спинку стула.

      Из СКАЧАТЬ