Разбойничья Слуда. Книга 2. Озеро. Николай Омелин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ если что-то тревожит и покою не дает, поговори со мной, – предложила Петракова, правильно понимая состояние соседки по палате. – Мне осталось то всего ничего. Со мной все твои тревоги вместе в могилу и похоронят. А тебе легче будет. Жить заново сможешь.

      И Серафима решила прислушаться к совету Елизаветы и рассказать о своей, как ей казалось непутевой жизни. Но не только из-за стыда за свои поступки все никак не решалась она выговориться. Серафима не знала и не понимала, имеет ли право говорить о чужих тайнах, о других людях и их поступках, которые неразрывно связаны с ее жизнью. И хотя многих уже нет в живых, но все равно, говорить о не благовидных делах, а в некоторых случаях преступных, людей ушедших в мир иной, ей представлялось тоже большим грехом. С каждым днем, проведенным в больнице, желание выговориться усиливалось, и наконец, она решилась.

      Плетнева поняла, что лучшей кандидатуры, лучшего слушателя, чем Елизавета, ей не найти. «Что с неё теперь проку, с тайны моей. Мертвым она уже никак не навредит. На одной ноге по лесам теперь уж не поскачешь. Был бы хоть Степка жив – другое дело. Или племяш. Хотя проку с Прошки никакого, – размышляла она, всё больше признаваясь себе, что и на двух ногах вряд ли стала бы продолжать не ею начатую охоту за золотом». Все чаще и чаще вспоминала она слова сказанные Елизаветой: «За деньги грехи не сотрёшь и другую жизнь не купишь».

      За те несколько дней, что прошли с момента знакомства с ней, Плетнева прикипела душой к этой открытой, немного грубоватой, но от того не менее добродушной и отзывчивой женщине. И сегодня, рассказав о том, как жила она последние годы и чем занималась, Серафима почувствовала облегчение.

      – Да, девка, покрутило тебя. Но осуждать тебя не могу. Все мы не святые, и живем порой не так, как Богу угодно. А может ему как раз и угодно, чтобы мы так жили, да за грехи свои перед ним отвечали. Вообщем, ты о том, что в озере спрятала, лучше забудь. Видишь, как всё обернулось. Бог-то всё видит. И хорошо, что так отделалась. Он за такие грехи крепко наказыват. Скоко народу погибло. А теперь вот и брата своего потеряла. Племянника его не стало. Ой, хо-хошеньки… И всё из-за треклятого богатства, – проговорила Елизавета Матвеевна.

      Она еще какое-то время сокрушалась об убиенных и погибших, промокая забинтованной рукой намокшие глаза. Наконец, успокоилась, и вдруг спросила:

      – А как ты Семена, ну, Клавдии родственника-то ты выследила? Не поняла я, аль прослушала. Голова-то плохо соображат, – последние слова давались Елизавете с трудом.

      Серафима и на самом деле умолчала о том в своем рассказе. Ей больше всего было стыдно именно за те свои поступки. Даже вспоминать, не говоря уж о том, чтобы кому-то рассказывать, она не могла. Серафима хотела было слукавить и сказать Елизавете, что уже говорила ей о Семене, и чего, мол, снова об одном и том же рассказывать, но, взглянув в глаза соседки, передумала.

      – Да, да, Елизавета Матвеевна. СКАЧАТЬ