Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова. Леонид Млечин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ диссидентов породило волну антисоветских настроений. Когда Громыко появлялся на Западе, журналисты спрашивали его о процессах над диссидентами.

      – Процессы? Какие процессы? – переспрашивал министр иностранных дел, приложив руку к уху.

      Затем отвечал:

      – Я не хочу обсуждать эти вещи.

      Американский президент Джимми Картер, как человек очень совестливый, постоянно говорил о том, что Советский Союз должен соблюдать права человека. Громыко не обращал внимания на его слова и переходил к большой политике. Однажды во время беседы с Громыко Картер завел речь об арестованном в Москве физике Анатолии Щаранском, который добивался выезда в Израиль (где он станет министром). Его не только не отпустили, но и посадили как американского шпиона.

      Громыко недоуменно переспросил президента:

      – А кто это – Щаранский?

      Картер обомлел и перевел разговор на другую тему. Присутствовавший при разговоре посол Добрынин подумал: как ловко министр ушел от неприятного разговора. А когда разговор закончился и они сели в машину, Громыко недоуменно спросил Анатолия Федоровича:

      – А кто такой этот Щаранский?

      Он действительно просто не желал ничего об этом знать и велел помощникам сообщения на правозащитные темы ему на стол не класть.

      Искусство выжимания лимона

      Энергия, редкая работоспособность, блестящая память, настойчивость – все это помогло Громыко стать министром. Но как дипломат он сформировался под влиянием Молотова и Сталина. От Молотова он научился догматизму и формализму, нежеланию понимать и учитывать точку зрения партнера по переговорам.

      Громыко был актером, который умело скрывал свои намерения и настроения. Лишь в редчайших случаях чувства брали у него верх над разумом. Были люди, которые выводили Громыко из себя. Британский министр иностранных дел Джордж Браун попытался установить с коллегой неформальные отношения и во время завтрака обратился к Громыко самым непринужденным образом:

      – Андрушка!

      Громыко поправил его холодным тоном:

      – Если хотите обратиться ко мне неофициально и одновременно вежливо, то надо говорить Андрей Андреевич.

      Тот, ясное дело, не осилил имени-отчества. Но нелюбовь Громыко к англичанину усилилась, все попытки британского министра наладить отношения пошли насмарку. Англичанам вообще трудно приходилось с Громыко. Британские дипломаты вспоминали, что советский министр мог часами вести бесплодные беседы.

      Другой британский министр Алек Дуглас-Хьюм даже как-то попытался остановить Громыко словами, что он прекрасно знает содержание последних передовиц «Правды», и нет особого смысла тратить драгоценное время на их пересказ. Но Громыко продолжал распространяться о миролюбивом духе советской внешней политики. Дуглас-Хьюм предложил объявить перерыв. Потом СКАЧАТЬ