Огненная дуга. Николай Асанов

Чтение книги онлайн.

      – Да, это большой город…

      – Немцы говорят, что военное счастье снова на их стороне. По их подсчетам получается, что советские войска потеряли в этих операциях под Харьковом и Белгородом за восемь недель сто шестьдесят дивизий и бригад…

      – Бумага все стерпит!

      – Как? Как? – не понял Севед Свенссон.

      – Русская идиома, – объяснила Вита. – Господин Вольедя говорит, что написать или напечатать можно все, что угодно. Он не верит немецким сводкам…

      Свенссоны уехали сразу после ужина. Уже на пороге, прощаясь, старший Свенссон спросил:

      – Итак, в субботу вечером?

      – Да.

      – Хорошо, мы с сыном выполним поручение, хотя я так и не уяснил, что вам было нужно в нашей стране?

      – Только немецкий экспорт!

      – О, наши промышленники продали немцам всю страну! – с горечью признал Свенссон.

      – Но людей продать они не смогли! – ответил Толубеев. – И чем скорее мы разгромим немецкие армии, тем быстрее вы освободитесь от этой рабской зависимости…

      – Боюсь, что эта война превратится в Тридцатилетнюю! – вымолвил Свенссон.

      – Ее конец уже предрешен, и напрасно немцы похваляются своими мнимыми победами!

      – Да будет так! – торжественно подхватил старший Свенссон, и Севед молча склонил голову, присоединяясь к нему.

      3

      В пятницу они ненадолго съездили в город. Толубеев позвонил мастеру Андреену на завод, сказал, что отправится на неделю в Киркенес по делам концерна, заехал в его домик и взял из чемодана самое необходимое, оставив в нем прощальную записку, в которой обещал встретиться «в шесть часов вечера после войны». Вита поехала за письмами отца.

      Когда он сел в машину возле ворот парка, ему бросились в глаза крупные свертки в упаковке с магазинным клеймом. Дома Вита торжественно преподнесла ему один из свертков:

      – Пожалуйста, надень это, я хочу посмотреть, как ты будешь выглядеть?

      У него не хватило духу обижать ее отказом. Поднявшись к себе, он распаковал сверток. В нем оказался рыбацкий костюм из какой-то плотной материи, подбитый гагачьим пухом: и куртка, и брюки, и высокие сапоги с ремнями под коленом и на щиколотке, «скифские», – как называли эту обувь заядлые яхтсмены, – шерстяные толстые чулки. Когда он надел все это обмундирование и подошел к зеркалу, он и сам себе показался настоящим «морским волком».

      Выйдя в этом наряде в столовую, он остановился пораженный. На Вите был точно такой же наряд, правда, более изящный, СКАЧАТЬ