Диалог и другие истории. Анатолий Мухин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ всё потому, что ты хотел получать тысячи, а я миллионы! – оба искренне рассмеялись и как-то немного сентиментально улыбнулись.

      – Мне отец начал сниться. Причём очень часто. Молодой, красивый. Ничего не говорит, просто сидит на кухне в новгородской квартире – курит. Я ему говорю: «Папа, помоги пожалуйста, мне совет нужен!», а он просто смотрит на меня и курит. Я ж с похорон в Нижнем не был.

      – Я маме предложил к нам переехать. Сказал, мол, давай, что ты там одна сидишь? Тут и внучка и мы рядом, если что. А она отказалась. Сказала, что свой век доживать в родном городе будет.

      – Я тоже предлагал… ик… – Миша обновил стопки. – Даже предлагал квартиру в Нижнем продать, добавить деньжат, и в Москве взять однушечку. Ни в какую.

      – Да её тоже понять можно. А в Нижний надо съездить. Тебе может поэтому отец и снится. Всё-таки полтора года прошло. Навести. – Андрей стукнул по стоящей Мишиной стопке и залпом выпил.

      – А помнишь, как в детстве? Батя с мамой всегда нам какой-то сюрприз устраивали на дни рождения. Я всегда так ждал его. Ложился спать с улыбкой, потому что когда проснёшься – возле кровати будет лежать подарок. Или Новый год. Как мы неслись под ёлку, залезали в валенок и находили там подарки! В Дедушку Мороза верили. Верили, что вести себя нужно хорошо, и тогда нам будут подарки хорошие. Я для Анечки старался тоже такие сюрпризы делать. Правда уже не получается. – Миша закурил. – Теперь на день Рождения я просто дарю что-то, а Новый год мы вместе не встречаем.

      – Да. С одной стороны грустно это, брат, но жизнь такая. Оптимистами надо быть. Главное, что дочка тебя любит, и зла не держит. А ведь было время, – брат Миши разлил водки по стопкам, – когда всё было так искренне. Ну вот как у детей сейчас. Я вот как сейчас помню, и садик этот страшный на Берёзковской, и воспитательницу нашу, только как зовут не скажу уже. А наша школьная тусовка! Макарыч, Серёга, Лысый. Мы ж бандой были. С Макарычем, кстати я до сих пор общаюсь. По скайпу, правда. Но приятно же ж.

      – Здорово. Мы как-то из класса вообще ни с кем. С сослуживцами – каждый год стабильно, а вот из класса… ик… ни с кем. Да и по фигу как-то. Жизнь всех разбросала. Я только Катю Немцову вспоминаю периодически. Как мы с ней под лестницей ныкались, уроки прогуливали. Интересно, как она?

      – От тёщи еду, думаю, на хера мы дом в Шапково продали? Понятно, что сейчас там бы и не жил никто, а вот сегодня еду и прям так жалко стало. Вспомнил, как мы с тобой по шее на даче от бабушки получили, за то, что сарай руками красили. До сих пор смеюсь.

      – Да! – рассмеялся Миша. – А ещё помню, как улепётывали на мотоциклах от Деда Тараса, когда яблоки его потырили. Он тогда ещё ружье солью зарядил! Страшно было!

      – И как-то все так… Искренне, что ли было. Искренняя радость, искреннее разочарование, искренний смех, слёзы. Искреннее детство. Мы тогда не умели врать настолько, насколько врём сейчас, а самое главное, что в детстве мы не умели предавать. Говорят, что дети жестоки, но жестоки-то СКАЧАТЬ