Верь в меня. Олег Рой

Чтение книги онлайн.

      Но всему бывает предел. Денис Вишняков не являлся ни слепцом, ни идиотом и прекрасно понимал, что, кажется, заигрался. Большая Литература с огромными тиражами и отчислениями с оных упорно не пускала его в свои святая святых, и ее ворота отнюдь не спешили гостеприимно открываться перед начинающим писателем. Разумеется, он понимал, что именно благодаря родителям Мирославы они сейчас не подыхают с голоду и не ходят в обносках – уж дети-то были одеты по последней моде и с самого рождения не имели никаких проблем ни с чем, начиная от памперсов и заканчивая игрушками-безделушками, а о витаминах и прочем здоровом питании нечего и говорить. Все равно, по мнению Дениса, и дети, и особенно Мира, заслуживали большего, лучшего, самого лучшего! И пусть Мира часто повторяла ему еще одну житейскую мудрость: «Если хочешь стать богатым, не помышляй увеличить свое имущество, а только уменьши свою жадность», Вишнякова это не успокаивало, а только вгоняло в еще более депрессивное состояние. Кроме того, «молодым» и «начинающим» писателем Дениса можно было уже назвать с большим трудом. Все-таки тридцать восемь лет… Утешало (если можно так выразиться) только одно – что с курса Мирославы тоже никто писателем не стал, хотя многие стремились. Преподаватели, репетиторы, блогеры… Филология, считал Денис, помогает препарировать тексты, а не создавать их. «Музы́ку я разъял, как труп», – порой подтрунивал он над филологами, которые писали; намекал на Сальери, который был, по Пушкину, не композитором, а ремесленником.

      Ослепленный, с одной стороны, безрадостностью мглисто-серых будней, с другой – Великой Идеей своего романа, Денис не замечал банальных вещей – он стремился стать писателем, но не создал ни одного стоящего произведения, все силы и все время вкладывая в свою «одну, но пламенную страсть». Стремился не к совершенству, как следовало бы, а к недостижимому идеалу. Он подрабатывал рерайтером, кропал статейки и заметки, но гордо отказался от предложения стать литературным негром. Предложение ему притащил его единственный настоящий друг. Энергичный и пробивной Мишка, что называется, поднялся – был востребован, и даже уже узнаваем, хотя и цену за это заплатил немалую. Кстати, тесть Дениса, шапочно знакомый с Мишкой, друга Дениса уважал. «Настоящий мужик, поучился бы», – говорил он, и после этого Денису какое-то время не хотелось Мишку ни видеть, ни слышать.

      – Ну и какого черта ты артачишься? – говорил тот, угощая Дениса пивом на веранде летнего кафе. – Корона с тебя спадет, что ли? Подумай сам – Дюма-сын тоже работал литературным негром – и так руку набил, что сразу выдал «на-гора» «Даму с камелиями». Вот и согласился бы, набрался опыта.

      – Да пойми ты, не могу я так, – упрямился Денис. – Халтуру гнать не умею, а что-то стоящее отдавать чужому дяде совесть не позволяет.

      – Да при чем тут совесть? – отмахивался Мишка. – Гонор, гордыня – это да. Слушай, ну ты бы хоть своих-то пожалел, ведь и деньги хорошие.

      – Не СКАЧАТЬ