История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5. Николай Федорович Дубровин
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5 - Николай Федорович Дубровин страница 19

СКАЧАТЬ второй сын Ибрагима, также явился претендентом на ханское достоинство. При помощи обещаний и отчасти угроз он заставил 65 человек разного звания людей подписать просьбу о том, что Карабаг желает его иметь своим ханом. Заручившись этой просьбой, Мехти отправился в Тифлис, куда поехал также и Джафар-ага, считавший себя законным наследником Карабагского ханства.

      Оба претендента хлопотали об одном и том же ханском достоинстве и имели каждый партии себе преданных, причем партия Мехти была сильнее и многочисленнее партии Джафара. Первый своим ловким поведением успел обмануть многих, привлечь на свою сторону более уважаемых беков и вообще повести дела так, что, по-видимому, пользовался большим уважением и преданностью народа. Оба искателя ханского достоинства казались расположенными к России, с той только разницей, что, как открылось впоследствии, Джафар был человек чистосердечно нам преданный, тогда как Мехти делал это из расчета: оба они не только не принимали никакого участия в восстании, но, напротив, своими действиями способствовали к усмирению волнений и к изгнанию неприятеля из Карабага. Мехти хлопотал потом об уборке хлеба жителями и о доставлении продовольствия русским войскам, а Джафар о возвращении жителей, уведенных персиянами[65].

      Сознавая, однако же, что племянник его Джафар имеет больше прав на управление Карабагом, Мехти не пренебрегал ничем, чтобы достигнуть предположенной цели. Узнав, что в Тифлисе жил бывший хойский Джафар-Кули-хан, человек, уважаемый нашим правительством за оказанные им услуги России во время управления краем князя Цицианова, Мехти стал действовать через него. Однажды ночью, пробравшись в дом Джафара, Мехти просил его, чтобы он уговорил графа Гудовича утвердить его ханом. Джафар долго не соглашался вмешиваться в посторонние для него дела и уступил просьбе Мехти только тогда, когда тот обещал, в знак благодарности, отдать в жены Джафару сестру свою Геоухер, известную красавицу во всем Закавказье.

      Шестидесятилетний старец Джафар прельстился этим обещанием и отправился к графу Гудовичу просить за Мехти-Кули – агу. Он говорил главнокомандующему, что хотя его тезка Джафар и имеет больше прав на владение Карабагским ханством, но он гораздо менее любим народом, чем Мехти-Кули-ага; что последний более щедр, а это в глазах мусульман имеет огромное значение; и, наконец, что Мехти-Кули-ага принесет гораздо более пользы России, чем Джафар, который еще молод и неопытен[66]. Под предлогом того, что Джафар имеет только 18 лет от роду и не может управлять ханством[67], граф Гудович назначил Мехти-Кули-агу управляющим Карабагом впредь до утверждения его в ханском достоинстве императором Александром[68].

      В сентябре 1806 года такое утверждение последовало, и император, подтверждая от слова до слова все условия, заключенные с Ибрагим-ханом, поручал новому владетелю управлять народом с кротостью и правосудием. Ему предоставлено владеть ханством СКАЧАТЬ



<p>65</p>

Рапорт Несветаева генералу Глазенапу, 18 июля. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. III, № 602.

<p>66</p>

Из рассказов Мирзы-Фетх-Али-Ахундова, Ширмазана Вартанова и других.

<p>67</p>

Отношение графа Гудовича барону Будбергу 23 ноября 1806 года. Акты Кавк. археогр. комиссии, т. III, № 621.

<p>68</p>

После смерти мужа Геоухер возвратилась в Карабаг. Она была еще так хороша собою, что соседние персидские владетели один за другим искали ее руки. Князь Мадатов уговорил ее выйти замуж за хана Киши-бека, человека слабоумного, но владевшего огромными богатствами. Хан Киши-бек умер в начале тридцатых годов, и Геоухер, присвоив себе все его сокровища, жила на славу. Когда она выходила замуж вторично, карабагские поэты писали в честь ее стихи и сожалели, что осел – как называли они будущего ее слабоумного супруга, – недостойный даже ослиного стекляруса, завладел лучшею в мире жемчужиною (из рассказов Мирзы-Фетх-Али-Ахундова).