На задворках Великой империи. Книга первая: Плевелы. Валентин Пикуль

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ все остальное тебя не касается. Россия – страна острых контрастов. Здесь нам выбили стекла, а в Уренске – вот увидишь! – нас встретят цветами…

      Всю дорогу Сергей Яковлевич много, неустанно читал. С вожделением смаковал таблицы с пудами, рублями и десятинами. На полях книг ему встречалось множество отметок, чьи-то жирные вопросы.

      – Не сердитесь, – признался Кобзев, – это моя рука… Не могу отказать себе в удовольствии побеседовать с авторами!

      С того памятного разговора, когда они проезжали Лугу, началось сближение Мышецкого с Иваном Степановичем. Да и с кем, спрашивается, он еще мог беседовать в дороге? Алиса – славная женщина (он будет ее любить всегда), но последнее время она больше говорит о толстых немецких сосисках, жалуется на свое малокровие. Сана – вот, действительно, разумный человек, крепкий бабий ум, как и все крепкое в этой женщине. Но… она ведь только Сана, у которой большая молочная грудь, за что ей и платят деньги.

      А вот – Кобзев!.. О-о, этот человек казался отчасти загадочным для Сергея Яковлевича, и это тревожило чиновный ум, мысль Мышецкого иногда скользила, как по льду. Ходили они поначалу вокруг да около…

      Вот и сегодня, например.

      – Знаете, князь, – усмехнулся Иван Степанович, – а ведь в одной из ваших книг (дрянь книжонка) я встретил упоминание даже о себе!

      – Очевидно, – догадался Мышецкий, – вы имеете в виду лекции охранного отделения?

      – Именно так, князь…

      За стенкой, в соседнем купе, яростно зашумели: это близнецы фон Гувениусы спорили, как правильнее «кофорить по русский»: стригивался или стригнулся?

      Мышецкий в раздражении забарабанил кулаком в стенку:

      – Да замолчите вы, шмерцы!

      – Эти лекции вы прочли тоже? – напомнил Кобзев.

      – Да, я просмотрел их. Но вашего имени, простите, я там не встретил.

      Иван Степанович не сразу дал понять:

      – Поищите меня в «болоте», там есть такой раздел для нашего брата, партийность которого не определена. Впрочем, жандармы, может, и правы, свалив меня в «болото». Я больше присматриваюсь в последнее время. Идеалы прошлого народовольчества еще слишком сильны для меня. И – обаятельны!

      Мышецкий осторожно спросил:

      – Скажите мне честно: Кобзев – это ваша настоящая фамилия?

      В ответ – уклончивые слова:

      – Безразлично, князь, как назвали человека при рождении. Имя человека – такая же условность, как и герб, который я видел на фронтоне вашего особняка в Петербурге…

      Мышецкий выждал и спросил, что означают его многочисленные пометки «КМ» на полях некоторых книг?

      – Карл Маркс, – суховато ответил Кобзев. – И мне было бы занятно знать, каково ваше отношение к этому выдающемуся мыслителю?

      Сергей Яковлевич не был готов к подобному вопросу.

      – Видите ли, – начал он, – было бы стыдно, если бы я не читал его… Но это скорее прекрасная утопия, никак СКАЧАТЬ