Безбилетный пассажир. Георгий Данелия

Чтение книги онлайн.

      – В самодеятельности спектакли ставили?

      – Нет.

      – Играли?

      – В спектаклях? Нет, в спектаклях не играл.

      – А где?

      – В капустнике, в цыганском хоре пел. В институте.

      Пауза.

      – Фотографией увлекаетесь?

      – Нет.

      – Пишете? Рассказы, заметки…

      – Нет.

      – Стихи?

      – Сейчас уже нет.

      – А когда?

      – В детстве сочинял какую-то бестолочь… Но мама очень гордилась.

      – Ну-ну, – заинтересовался Калатозов, – прочтите.

      – Да не стоит…

      – Прочтите, прочтите.

      И я прочел:

      – Трой – это троянский конь, – объяснил я. – Мне тогда мамина подруга Аллочка про него рассказала.

      «Господи, что я несу!»

      – М-да… – Калатозов тяжело вздохнул. – А Чапаева Бабочкин сыграл неплохо…

      Пауза.

      – Вы сказали, любите музыку… – наконец, спросил Калатозов. – Сами музицируете?

      – Немного.

      – На фортепьяно?

      – На барабане.

      Пауза затянулась. Всемирно известный режиссер сложил руки на груди и задумался, а я с тоской смотрел по сторонам. В этой комнате мне все было знакомо: и фотография, где Калатозов снят с Чаплином (во время войны Михаил Константинович был представителем Экспортфильма в США). И тахта, покрытая шотландским пледом, и картина над тахтой – красивая молодая женщина в кресле. Женщина с картины смотрела на меня с сочувствием. Я легонько подмигнул ей: не переживай, родная. Я все понял, сейчас уйду.

      – Иностранный язык знаете? – наконец придумал еще один вопрос Калатозов.

      – Нет.

      – Вы молодой. Надо выучить.

      Я встал.

      – Обязательно выучу. Я пойду, Михаил Константинович. Извините. Спасибо.

      Калатозов тоже поднялся.

      – Я провожу.

      Он вышел со мной на лестничную площадку и нажал кнопку вызова. Загудел лифт и, не доехав до нас, остановился – перехватили.

      – Парфеноны и Колизеи стоят тысячелетия. А кино что – целлулоид, пленка. Зыбкий материал. – Калатозов вздохнул.

      – Ой, Михаил Константинович, – вспомнил я, – извините, я у вас на столе папку оставил!..

      ^{То, что сохранилось от раскадровки рассказа А. Чехова “Хамелеон”.}

      …Через десять минут Калатозов внимательно изучал содержимое папки, а я в кресле напротив напряженно ждал приговора.

      Последние дни я, готовясь к визиту, с утра до вечера рисовал жанровые картинки и сделал, СКАЧАТЬ