Избранное. В 2-х томах. Том 2. Александр Малиновский

Чтение книги онлайн.

      Стояло вечно у ворот.

      Шурка показал строчки дядьке Сереже, тот, прочитав их, прищурил левый глаз, словно приготовился выстрелить:

      – Послушай, ты это не у Некрасова стянул, а?

      – Да ты что, там же Утевка наша!

      – Неужели сам?

      – Сам.

      – Ну ты, племяш, даешь! Я вот тоже сочинял, забыл, где они у меня. О нашей Утевке:

      – Называется оно «Утро в Утевке», а написал я его на второй день, как с армии пришел. Как?

      Он очень серьезно посмотрел на Шурку.

      – Здорово, только матерные слова мешаются.

      – Вот, все чудаки и ты тоже. Их же здесь нет. Это же правда, все как на самом деле. В жизни матюги есть? Есть. А в стихах моих нет!

      – Как же нет, они сразу вспоминаются, когда строчку произносишь.

      Серега обрадовался:

      – В этом и фокус, понимаешь? Зато образ сразу встает, правда. Я об этом уже думал и читал – образ нужен. Валентина Яковлевна, когда я ей в клубе показал на репитиции ихней такие сихи, хохотала громко. А потом сказала, что во мне крепкий разбойник сидит и впереди у меня большая дорога. Только учиться надо.

      Он доверительно посмотрел на Шурку:

      – У меня в армии накопилось стихов целая общая тетрадь, и я не знаю, что с ними делать. А знаешь, матом легче писать, как по маслу идет, легко и даже красиво. И все на своем месте. У меня столько частушек таких… Если бы я со сцены пропел, околели бы все враз. Я их храню ото всех как динамит, вдруг пригодятся шарахнуть от души по скукотище!

      Шурка был в смятении. Душа в искусстве искала высокое, а тут Сережкины рассуждения, его горячее дыхание, озорство, которое само по себе имело какую-то необъяснимую прелесть и которое часто сопровождало дядьку.

      Сережа был красив, красив в любой одежде: грязной, новой, старой. В телогрейке на голое тело, без рубахи, он выглядел так, что люди, оборачиваясь, смотрели ему вслед.

      Шурке вспомнилась странная фраза, сказанная дедушкой так, как это умел делать только он один – вроде бы самому себе, но чтобы и окружающие слышали: «Дьявол, красивый! Но мой сын».

      Шурке были непонятны слова дедушки, но от этого не было беспокойства, наоборот: раз дедушка все видит, значит всему свой черед. Подобное уже не раз было. Все встанет на свои места.

      Верочка Рогожинская

      Ее привела на репетицию сама Валентина Яковлевна.

      – Вот вам пани Рогожинская, – сказала она.

      Потом энергично тряхнула своей кудрявой головой:

      – А то у нас пан Ковальский есть, а пани не было. Теперь будет, – сказала, словно поставили точку.

      Шурка СКАЧАТЬ