Тайна Карлоса Кастанеды. Часть II. Безупречность и сновидение. Алексей Ксендзюк

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ но не нам об этом судить. Любопытно другое: он, как и Хенаро, не видит больше людей. Кругом одни призраки, а ведь его речь обращена к монахам и духовным последователям – чего же ожидать от мирян? «Смотрю я на этих так называемых «приверженцев истины», – говорит Линь-цзы, – которые приходят ко мне из разных частей страны, и вижу, что никто из них не достиг свободы и независимости от вещей.

      Встречая их, я бью их везде, где могу. Если они полагаются на силу своих рук, я им немедленно отрубаю руки; если они полагаются на красноречие, я затыкаю им рты. Если они полагаются на остроту зрения своего, я лишаю их последнего. Никто из них еще не представал передо мною в своем одиночестве, свободе и неповторимости. Их неизбежно сбивают с толку праздные трюки старых учителей. Я действительно ничего не могу вам дать; все, что я могу сделать, – это излечить вас от болезней и спасти от рабства. Слушайте, вы, приверженцы истины, покажите здесь, что вы не зависите ни от чего… Последние пять или десять лет я тщетно ждал таких людей, да и теперь их пока нет. Все они – какие-то призраки, бесчестные гномы, живущие в лесах и бамбуковых рощах; это стихийные духи пустыни. Они с восторгом едят куски грязи… Я говорю вам: нет Будд, нет священных доктрин, нет обучения, нет подтверждения достижении. Что вы ищете в доме вашего соседа? Эх вы, слепцы» (курсив мой. – А. К.).

      Отрешенность и беспристрастие – вот чего ожидает Линь-цзы от «последователей истины». Он желает видеть печать одиночества и свободы на их самодовольных лицах. Ему отвратительны их беспомощные рассуждения о «Божественном», и потому, как заметил Д. Т. Судзуки, «его речь была подобна грому небес». Вряд ли европейский (и даже индийский) мистицизм действительно знает такую свободу и такое одиночество.

      Конечно, в духовных учениях о «беспристрастии» говорится достаточно часто. Однако легко убедиться в том, что беспристрастие, проповедуемое многими «учителями», страдает некоторой односторонностью. Обычно весь пафос подобных проповедей направлен на культивирование равного отношения к внешним явлениям – богатству и бедности, удовольствию и неприязни, славе и безвестности. Реже говорится об интеллектуальном беспристрастии, т. е. о равном отношении к любым идеям, доктринам, концепциям, умственным (когнитивным) установкам, а если и говорится, то всегда (явно или неявно) подразумевается некое табу на идеи, составляющие фундамент того учения, в рамках которого беспристрастие проповедуется.

      Лишь мастера дзэн имели достаточно интеллектуального мужества, чтобы провозгласить «убей Будду, убей Патриарха». О преодолении интеллектуальной обусловленности, зависимости разума (а следовательно, восприятия) от всякой метафизики много говорил великий Кришнамурти – его беседы оставляют незабываемое и пугающее впечатление нависшей пустоты, где любая концепция бессмысленна, а Реальность как никогда близко подступает к безъязыкому, изумленному сознанию освобожденного человека. К сожалению, понимание такого рода беспристрастия дается нелегко. Начинается СКАЧАТЬ