Замирая от счастья. Ирина Степановская

Чтение книги онлайн.

      В картофелехранилище температура поддерживалась даже более стабильно, чем во всем институте. Когда угля не хватало, некоторые помещения учебного корпуса отключали от котельной. В подвале же и в мирное время всегда было прохладно – не меньше плюс единицы, не больше плюс трех. Теперь же, во избежание сбоев и поломок, температуру держали плюс три – плюс четыре. А вот верхнего света теперь в подвале не было вообще. Пользовались керосиновыми лампами и свечами. Нестеров приходил, когда уже было темно, ставил зажженную свечу в банку и при ее колеблющемся свете надевал чистую телогрейку, поверх синие нарукавники, сатиновый фартук и шерстяные перчатки со специальными хлопковыми нашивками на пальцах, чтобы можно было отпарывать и стирать. Такую конструкцию придумала Прасковья Степановна, сама связала и сшила. Такие же, только другого цвета, подарила она и Илье Ильичу. Губкин приходил чуть позже, зажигал керосиновый фонарь, и они приступали к работе.

      Обязанности их в подвале были несложными, но требовали большой аккуратности. Каждый день приходилось контролировать температуру и влажность воздуха, при необходимости проветривать помещение. А самое главное, нужно было открывать фанерные ящички, каждый на двенадцать гнезд, в которых лежали картофелины, перевертывать каждую картофелину и внимательно осматривать. Ящички стояли как в библиотеке – на деревянных стеллажах от пола до потолка вдоль стен и даже рядами посередине хранилища. За один день открыть их все было невозможно. Чтобы не запутаться, Петр Яковлевич установил четкий график – каждый день осматривать по нескольку стеллажей в определенном порядке. Губкин должен следовать за ним с фонарем и специальным журналом, в котором записывал название сорта, количество клубней, сроки их закладки, периоды контроля, утилизацию отбракованного материала. Вот в этих последних трех словах и заключалась для всех самая большая опасность.

      До войны выбракованную, а проще говоря, сгнившую по тем или иным причинам картошку отмечали в журнале и попросту выбрасывали. Теперь утилизация не перенесших зимовку клубней представляла большую сложность. Недостаточно просто написать в специальной графе дату и вид повреждения. Подгнившие клубни нужно было выбрать из гнезд, где они лежали, как птенцы, на серой промышленной вате, отметить в журнале и разложить по отдельным кучкам. Раз в неделю являлся сотрудник из специальной комиссии. При виде его у Ильи Ильича перекашивалось лицо, к счастью, из-за темноты, царящей в помещении, никто, кроме Нестерова, этого не замечал. Сотрудник также делал специальную опись поврежденной картошки в собственной тетрадке, расписывался в журнале у Нестерова, и после всех этих тонкостей картошку складывал в мешок и куда-то увозил. Уборщицу Настю в хранилище допускали только подмести пыль, и то обязательно в присутствии третьих лиц. Да осторожная Настасья и сама особенно не рвалась заниматься в подвале уборкой.

      – Сами СКАЧАТЬ