Женщина с большой буквы "Ж". Эльвира Валерьевна Барякина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Димочка подвернулся мне очень кстати. Доцент Пьющенко уже не грел се́рдца – из-за партийных неурядиц он сделался криклив и зануден, как вокзальная уборщица. А Кегельбан явно обладал жизнерадостным характером и страстью к дешёвому выпендрежу. Мы с ним были два сапога пара.

      Его мама – дама с внешностью семитской царицы – не знала, то ли радоваться моему появлению, то ли огорчаться. Из-за меня Димочка полюбил ходить в университет – чего раньше не наблюдалось, – из-за меня же начал пропускать семейные торжества и невнимательно слушать взрослых.

      Отношения у нас были бурными. Мы ссорились так, что мама каждый раз надеялась, что ВСЁ. Но царапины на Димкином лице заживали, мои штаны зашивались, и всё начиналось по новой.

      Мама смирилась со мной и помогла мне устроиться на работу – в редакцию «Вечернего вагонника». Глядя на меня, Димочка тоже начал трудиться – сторожем. Ему претило кому-либо подчиняться, а сразу в начальники его не брали. К тому же в те времена сторожа с высшим образованием были в почёте.

      – Вольнодумец и диссидент! – говорили о нём знакомые.

      – Лентяй и балбес! – кипятилась мама.

      Моё сердце тоже томилось. Кегельбану было абсолютно наплевать на профсоюзные путёвки и продуктовые наборы с майонезом, а биться за квартиру он и вовсе не собирался.

      По вечерам Димочка замирал перед телевизором и ждал счастья. И счастье на него свалилось: по таинственным еврейским каналам его мама раздобыла приглашение в Америку. Кегельбаны принялись лихорадочно собираться.

      – А я без моей девушки не поеду, – заявил Димочка.

      Мама схватилась за голову.

      – Неужели тебе мало меня и папы?

      – Мало!

      Я была польщена. Не то чтобы мне хотелось эмигрировать (про Америку я знала только то, что она всё время загнивает), просто я впервые столкнулась с любовью, перед которой была бессильна даже мама-локомотив.

      – Хочешь замуж за ленивого, вредного, скандального еврея с чувством юмора и видами на выезд? – спросил Димочка.

      – А как же мои? – выдохнула я. – Папа всю жизнь ненавидел Америку.

      – Пусть теперь Гондурас ненавидит.

      Родители восприняли новость о моём браке и отъезде как конец света.

      – Видеть тебя больше не желаю! – вопил папа и бил кулаком по столу.

      Но я уже закусила удила. Мне мерещились Нью-Йорк – город контрастов, Жёлтый Дьявол, Белый Клык и Хижина дяди Тома.

      – Там ведь одна безработица! – причитала мама. – Что ты будешь делать в этой Америке?

      – Мы с Кегельбаном будем любить друг друга, – гордо ответила я.

      Как оказалось, любовь побеждает всё, кроме счетов за квартиру.

      Еврейские знакомые снабдили Димочку работой в фирме, занимающейся спецоптикой: он должен был выгравировывать на объективах слова «Made in USA». Димочка тосковал, покупал на всю зарплату пластинки и проклинал капитализм. Я работала на трёх работах и проклинала его.

      – Кегельбан, СКАЧАТЬ