Письма и дневники. Книга вторая. Терентiй Травнiкъ

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и бесплодному писанию, к многословному и пустому, бесполезному сочинительству». Вроде все ясно, и тогда получается, что графомания есть профанация всякой темы, естественно, неосознанная, размышлениями и трудами человека несведущего, не понимающего, за что он взялся. У него нет знания сути того, о чем он думает, говорит и тем более пишет, и потому количество написанного, как мы видим, не может стать напрямую критерием для определения такого диагноза, как графомания. Тогда всё тем более очевидно: получается, что даже одно-единственное стихотворение, одна статья или один рассказ могут дать основание для того, чтобы назвать написавшего их подлинным графоманом, если он взялся писать о том, о чем не имеет никакого понятия и представления, ибо дело здесь, как нам теперь известно, вовсе не в количестве, а в качестве вынесенного на суд читателя материала. Всякое рассуждение необразованного, самонадеянного человека, как и многозначительные потуги неуча или убедительные вопли популиста, да и просто занудная болтовня с потерей всяких ориентиров о чём и ради чего оно затевалось – все это в той или иной степени тоже относится к графомании, разве что не уложенной аккуратно на чистом листе бумаги.

      Немного о большем…

      И все-таки мне более по нраву такие стихотворения о любви, где в переливчатой строфе нет самого слова «любовь», где ты не находишь нарочитых, навязанных автором воздыханий и восторгов, но при этом не можешь оторваться от написанного мастером, а дочитав до конца, понимаешь, что всё стихотворение, абсолютно всё, начиная от запятой и заканчивая тайными смыслами, не просто о любви, а и есть сама любовь. Замечу, что это в полной мере может относиться и к религиозной поэзии, но не к той, где терминологически выверено всякое слово, где со знанием дела выделены духовные аспекты, но прежде всего к той, гениально созданной красоте, когда за всей прозрачностью и простотой изложенного стоит сам Бог. Мне нередко удается молиться келейно, уединённо, по-домашнему, с затепленной по случаю лампадкой, и я понимаю, что это хорошо. Но ярче вспоминаются те мгновения, чаще из путешествий, когда я, идя полем по дороге, внимал этой единой, неописуемой естественности и красоте, которая обволакивает всякого, решившего прогуляться таким образом. Вот тогда меня охватывало нечто иное, нечто подобное благодарению, причём ко всему сразу. Нет, я не спешил тут же начать вычитывать молитвы или же петь акафист, это происходило несколько иначе, и всё, что я мог сделать в такие минуты, так это, раскинув руки крестом, произнести: дивны дела Твои, Господи… И это тоже была самая настоящая молитва.

      Душетворение

      Всяк творящий зрит Бога, и всяк сотворящий зрит Бога, ибо творчество и есть самый совершенный оптический прибор, данный человеку во все и на все времена. Только творчество во всей полноте способно приблизить душу к непостижимому, дать ей рассмотреть и почувствовать СКАЧАТЬ