Ничего святого. Александр Зорич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ при написании книги на самом важном – на героях, перипетиях сюжета, игре смыслов и драме чувств.

      Мир, который я придумал, получил имя Сармонтазара. Позднее он дополнился Синим Алустралом и превратился в Круг Земель, но и я сам, и многие мои читатели со стажем чаще называем его по-прежнему Сармонтазарой – по восточной половине Круга Земель, где происходит действие большинства моих книг.

      Сармонтазара вобрала в себя многое из того, что я любил в культурах наших, земных: возвышенную страстность европейского средневековья, элегантный трагизм дальневосточных культур и пестрые магические энергии культур Мезоамерики. В этом мире боролись и любили мои герои, очень похожие на современных людей в главном, но непохожие в остальном. Именно в этом мире, мире Сармонтазары, разворачивается действие повести «Ничего святого». Ключевыми для ее понимания являются несколько слов, смысл которых понятен каждому, в ком жива душа. Это – верность и преданность, низость и подлость, отмщение и любовь. История о суровом наказании за обман и предательство вложена в уста ариварэ– существа из иного метафизического измерения, волею случая ставшего вначале свидетелем одной человеческой драмы, а впоследствии и вершителем судеб ее участников. Каждую фразу этой повести я, не скупясь, оплатил опытом своей жизни, и работа над ней заняла почти полгода.

      «Ничего святого» я считаю лучшей своей повестью.

      Ничего святого

      Моему учителю Дю Ин Ю

      Сначала у Лорчей была отвага.

      Стоять спиной к гремящей волнами пропасти, с обломками мечей вместо полноценного оружия и во всю глотку орать наседающим врагам «не сдадимся!» – это было в их духе.

      Потом отвага воинов Дома Лорчей вошла в поговорки и превратилась в доблесть.

      Воспитанники учили мальчиков не меняться в лице, когда больно, и орать «не сдадимся!» как можно убедительней.

      Мальчики вырастали настоящими вояками. Они знали, как подрезать сухожилие пленному, чтобы он мог идти, но не мог сбежать, в каком порядке отступать и что следует говорить, когда сзади горящий корабль союзников, а что – когда сзади свой брат с секирами наперевес.

      Быть доблестным – значит быть немного актером.

      Это когда делаешь вид, что почти не устал после суточной разведывательной вылазки. Или когда говоришь товарищу, истекающему кровью: «Гордость за подвиг сына высушит слезы твоей матери!» Это когда твоим воинам нет разницы – штурмовать замок или грабить обоз, – они сделают все с одинаково правильным выражением лица.

      Но актерство приедается – вот в чем проблема. Не прошло и трехсот лет, как доблесть Лорчей превратилась в верность Лорчей.

      Верность – это когда ты делаешь вид, что актерства вообще не существует, одна только искренность, отсюда и до горизонта. «Навеки», «никогда», «лучше смерть, чем предательство» – вот слова тех, кто избрал верность своим образом жизни.

      Кому только не был верен Дом Лорчей!

      Сначала Лорчи были верны своим принципам, потом – союзническому долгу. После – Империи и лично императору. Сотню лет спустя – Дому Гамелинов, а потом – их заклятому врагу, Дому Пелнов. Не говоря уже о верности идеалам мужества и отваги…

      Когда Лорчи сделали верность своей профессией, у них появились деньги.

      Оказалось, верным быть выгодно. Нужно только как следует выбирать, кому верить, всегда брать хороший задаток и не зевать. А вдруг для доверия больше нет оснований и пора хранить верность кому-то другому?

      Вместе с деньгами у Лорчей появились наемники.

      Оказалось, что хваленой верности Лорчей можно научить кого угодно. Желательно, правда, чтобы этот кто угодно был физически вынослив и несентиментален.

      Вместе с наемниками у Лорчей появилось свободное время. Они полюбили книги, хорошую посуду, цветущие деревья и духи.

      Так Дом Лорчей стал самым утонченным и самым заносчивым Домом Синего Алустрала.

      Даром что полы в хмурых замках Лорчей по традиции мели ритуальными метлами из настоящих человеческих волос. Как в те времена, когда Лорчи были отважны.

      Однажды утром на рынке Сьёр, молодой аристократ из Дома Лорчей, увидел прокаженного.

      На руках прокаженного не хватало пальцев, а на лице – носа.

      И воняло от него отвратительно. Так сильно, что даже те прохожие, которые поначалу были не прочь подать калеке, через три шага по направлению к миске для подаяний отзывали свои благие намерения. Словно в рассеянности прятали они гроши обратно в кошельки и сворачивали в сторону.

      У Сьёра охоты подавать не возникало никогда, а значит, изображать рассеянность ему было ни к чему. Он оставался таким же, как всегда: хищным, СКАЧАТЬ