– Я тебе покажу. Как-нибудь возьму с собой.
– Лучше не надо, – возразил Каредек. – Знаешь, как это бывает. Никогда нельзя знать наверняка. Все может случиться. Пусть это будет твоим секретом.
– Я тебе расскажу, когда захочешь, – сказал Райннон. – У меня нет от тебя секретов, Оуэн. Моя душа открыта для тебя так же, как ладонь руки.
Но шериф хмуро пробормотал:
– Ничья душа не открыта. Мои отец и мать не понимали меня; я не понимал их. Никто не в состоянии понять другого. Любые друзья – все равно что горы в Неваде.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил преступник.
– Горы в Неваде выглядят всегда так, будто стоят у тебя на заднем дворе. Но прежде чем ты доедешь до ручья, который видишь на склоне одной из них, ты проедешь пятьдесят миль и умрешь от жажды. Я уверен, что и с людьми точно так же. Думаешь, что понимаешь их, а на самом деле ничего о них не ведаешь.
Райннон некоторое время думал над его словами.
– Ты слишком усложняешь, – произнес он. – Лично я принимаю вещи такими, какими они кажутся.
– Многие живут как ты, – согласился Каредек. – Они принимают вещи такими, какими они кажутся, и никогда не задают себе вопрос: а могут ли они увидеть все, что стоит увидеть?
– Да, – отозвался Райннон, – это правда.
– Возьмем, например, тебя.
– Ну, и что я?
– Давай поглядим. Когда ты отправился в горы?
– Не помню. Лет семь назад, должно быть.
– Семь лет! Это же много.
– Да, довольно много, – кивнул Райннон и, оглядев суровый склон горы, добавил: – Зимы здесь длинные.
– С холодными ветрами, надо думать.
– Очень холодными.
Они дошли до пещеры. Солнце садилось. Долины постепенно окутывала тьма. Они стояли бесконечно выше, почти у самого пылающего неба. Пустыня тоже казалась горящей, но пламя выглядело неярким, словно его закрывала дымка.
– Наверное, это произошло случайно, – как бы размышляя вслух, произнес шериф.
– Что?
– Та первая твоя неприятность. По-моему, в Тусоне?
– Нет, это не было случайностью. Мы с парнем с рудников затеяли в шутку бороться. Он разозлился, схватил камень и ударил меня по голове. Я его убил.
– Тебе не следовало скрываться от суда. За это тебе ничего не грозило.
– Я знал. Но понял, что не гожусь для жизни среди людей. Например, если кто-то тебя ударил, ты не имеешь права злиться. Это не про такого, как я! – Он вытянул руки и удивленно посмотрел на них, как будто они принадлежали другому человеку. – Я становлюсь бешеным, – объяснил Райннон. – Ничего не соображаю. Мозги словно заволакивает. Мне нельзя жить среди людей. Я понял это в тот день в Тусоне и уехал. Потом одно цеплялось за другое…
– Прошло семь лет, – сказал Каредек.
– Мне казалось, больше.
– Зимы здесь больно длинные, – кивнул шериф.
– Скалы СКАЧАТЬ