Кровные узы. Максим Долгов

Чтение книги онлайн.

      Нестеров несколько секунд помолчал, прикинув, что к чему, затем махнул рукой, ответил:

      – Ступай, он в конюшне.

      Крестьянин отошёл всего на несколько шагов в сторону, а затем, вернувшись и не сводя взгляда с бумаг, поинтересовался, тыкая пальцем в бумаги.

      – А к чему вам это?

      Нестеров, уже испытывая явное раздражение, сжал кулаки и испепеляющим взглядом стал сверлить своего собеседника, не говоря ни слова. Еще никогда ему не доводилось встречать такого наглеца. Находись они сейчас в столице, этот мужик уже давно бы получил по шее.

      – Да вы не сердитесь, барин, я не со зла. Я ведь там работал у Афанасия Ивановича. Золотой мужик был.

      – Почему был? – поинтересовался Борис, неожиданно испытав к этому человеку совершенно новый прилив чувств: теперь он видел в нем не раздражителя, а того, кто сможет пролить хоть немного света на происходящее в имении.

      – Так разве то жизнь? – усмехнулся крестьянин, и Борис жестом предложил ему сесть за стол.

      Тот уселся, напротив, расстегнув тулуп.

      – Десять лет я на конюшне проработал. Всю их семью знал, только с тех пор много чего случилось, и я теперь вроде, как и без дела слоняюсь. А все думаю о том времени, когда управлял скакунами породистыми.

      – Отчего ушёл?

      Бывший конюх на секунду замолчал, после чего пробубнил;

      – Жизнь там теперь отравлена. Нельзя там жить да и находиться нельзя.

      – Расскажешь?

      – А если и расскажу, что с того? Мне бы так рассказать, чтобы ты барин туда не ехал вовсе. Но ты слову не поверишь. Никто не верит, пока к усадьбе ближе, чем на версту не приблизится. А как приблизится – считай все, нет человека.

      Нестеров сдвинул бумаги в сторону, наклонившись вперед.

      – Говори всё, что знаешь, а верить или нет – я сам судить буду. Только давай условимся с тобой: если мне твой рассказ придется в пользу, я тебе оплачу всё, что сегодня закажешь. А если нет, то хоть дорогу знать буду. По рукам?

      Конюх, немного подумав, протянул руку, но сказал, глядя на Бориса прищуренным взглядом, как на человека, которому не раз за жизнь приходилось купцам руки жать.

      – Матвей меня зовут. И началось все полгода назад, когда одна из дочерей-близняшек Звягинцевых Елизавета заболела тяжело. И хотя то летом было, как она смогла так свои легкие застудить, никто и не знает…