– Ерунда это. Там показывают одних компизоторов (он так и произносил – компизотор). Сегодня один компизотор хвалит другого, а на следующий день уже тот хвалит первого. Тимка, ты не знаешь, для чего нужны компизоторы?
Дядя Вася был неграмотным, хотя гордился тем, что умеет «считать кубатуру», и восприятие жизни у него было самое непосредственное, что позволило ему уловить самую сокровенную суть того, что сейчас называют заморским словом «пиар». При этом воевал дядя Вася в офицерском звании, командовал взводом сапёров-подрывников, комиссован по ранению был в чине старшего лейтенанта. Как такое могло случиться – это отдельная история, достойная более бойкого пера. Отец, работавший в Калмаше и Бурцовке учителем до преклонных лет, школу в детстве тоже не посещал и родные Емаши покинул в 1931 году абсолютно неграмотным. Однако супруженица моя всегда удивлялась, что в письмах, написанных в возрасте за девяносто практически слепым, он не делал ни одной ошибки. Обучение его грамоте шло по твёрдой линии, начертанной партией: ликбез – рабфак – учительский институт.
Коли уж зашла речь о дяде Васе, вспомнилась ещё одна рассказанная им история. Вспомнилась не просто так, а в связи с посещением после длительного перерыва бывшей Ленинской, а ныне Российской государственной библиотеки, которую, впрочем, иначе как Ленинкой никто по-прежнему и не называет. Как инвалид войны он имел льготы, в частности, мог покупать мотоциклы с коляской без очереди, что и делал по просьбам родственников и земляков. Для этого он ездил в Москву. Будучи от природы любопытным, что вообще свойственно переселенцам-кунгурякам, он не довольствовался банальным актом покупки, а пытался пользуясь случаем вникнуть в суть страны, где жил, поглубже. Однажды он задумался над тем, где рождается вся глупость, спускаемая «сверху». Не без оснований он предположил, что к этому могли быть причастны библиотеки, и заявился в Ленинку – взглянуть. Там долго не могли понять, кто он такой и что, собственно, хочет. В конце концов его мандаты и первобытная непосредственность убедили персонал в безвредности просьбы, после чего его в сопровождении сотрудника провели в Первый зал, куда допускались лишь академики, профессора и прочие «доценты с кандидатами». Куда, собственно, и мне был выписан билет пару недель назад – с былых лет там почти ничего не изменилось, разве что появились компьютеры. Передам впечатления дяди Васи прямой речью:
– Ты понимаешь, Тимка, там огромный зал, как на вокзале! У каждого – отдельный стол с зелёным сукном и своя лампа! Все читают и что-то пишут. Это сколько же глупости можно написать при таком количестве!
Не могу СКАЧАТЬ