Лис, который раскрашивал зори. Нелл Уайт-Смит

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с часовой башни, подмастерье. Я над ним часто шучу: возмужаешь – станешь часовых дел придурком, потому что такие, как ты, никогда не становятся мастерами. А он мне – подобное, говорит, стремится к подобному. Это он о нашей, стало быть, дружбе так философствует.

      Подёргав ещё немного дверь, я вынужденно перенёс заказ запчастей на завтра и отправился в бар в центральной части города. Деревья на бульваре звенели механическими кронами, заря была мягкой, как под покраску, но сегодняшнее небо никто не заказывал. И было оно диким, было оно девственным, было оно таким, каким раньше были все зори на свете. Погода стояла безветренная, а тот ветерок, что и пролетал, делал это ненавязчиво и с одной только целью: чтобы листва чуть побренчала да пустила на мостовую пару бликов – не висеть же ей, в конце концов, без дела.

      Деревья в нашем городе работали ликроносной системой, объединяя все дома и прочие здания в одну сеть, а вот вода перекачивалась по специальным трубам. Поэтому в нашем эллинге не было городского водоснабжения, и мы всесезонно испытывали явную проблему с горячей водой, а холодную зимой брали из проруби.

      Миновав перекрёсток, я попал в нужный ликровый квартал, прикоснулся ликровым клапаном на запястье к механическому дереву и связался с дежурной хозяйкой бара «О паре и стрелках». Выяснил, на месте ли пушистая рожа Дивена, и заказал четыре бутылочки тёмного – велел вынуть из холодной воды, расплатился и ускорил шаг.

      Пока я ходил по городу, я всегда придумывал что-нибудь новое, что подходило бы именно для сегодняшнего неба. Это развлекало меня и всегда помогало не скучать. Если я не думал о небе, то я начинал подозревать, что я туда больше никогда не поднимусь, а меня это пугало. Всегда пугало, с раннего детства, когда я даже не знал, зачем мне туда надо.

      Добрался я до бара – заря кончилась. Началась белая ночь. Я вошел внутрь: дыма тут было – хоть спать на нём ложись. Я помахал рукой, хоть как-то разгоняя табачный туман, а бариста Хейла решила, что я отдаю ей знак приветствия. Она всегда мне старалась грубить – это у неё шло за кокетство:

      – Тебя, драная шкура, мастер Койвин искал, – кинула вместо приветствия она.

      – И тебе добрый вечер, Хейла, – я забрал бутылки со стойки, – ты запомни, наконец: он мне господин Койвин, не мастер. Он не оператор дирижабля, а сотрудник ПОРЗа по административной части. То есть начальник, но не мастер. Запомнила теперь?

      Хейла мстительно ухмыльнулась в ответ. В следующий раз опять назовёт его «мастер» и посмотрит на мою реакцию. Она сама по себе мелкая. Чтобы казаться выше, делает хвостик на самой макушке, а когда вот так «сердится», смешно раздувает крылья носа. Когда она поднимает волосы, хорошо становятся видны её механические уши, и всё это вместе смотрится забавно. Я всегда с ней разговариваю в полтора раза медленнее, чем обычно, и всегда с покровительственной приветливостью. Это у нас с ней такое обыкновение.

СКАЧАТЬ