Белый пароход (сборник). Чингиз Айтматов

Чтение книги онлайн.

      Момун виновато улыбнулся:

      – Обидчивый ты у меня. – Он снял фуражку мальчика, поцеловал его в макушку и снова надел ему фуражку на голову.

      Мальчик не обернулся.

      Так они ехали, оба подавленные и молчаливые. Момун не давал воли Алабашу, строго придерживал поводья – не хотелось трясти мальчика на неоседланном коне. Да и спешить теперь стало вроде не к чему.

      Конь вскоре понял, что от него требуется, – шел легкой полуиноходью. Пофыркивал, копытами стучал по дороге. На таком бы коне ехать в одиночку, песни петь негромкие – так, для самого себя. Мало ли о чем поет человек наедине с собой? О несбывшихся мечтах, о годах прошедших, о том, что было тогда еще, когда любилось… Нравится человеку повздыхать по той поре, где осталось что-то навсегда недосягаемое. А что, собственно, – человек и сам толком не понимает. Но изредка ему хочется думать об этом, хочется почувствовать самого себя.

      Добрый это попутчик – хороший конь хорошего хода… И думал старик Момун, глядя на стриженый затылок внука, на его тонкую шею и оттопыренные уши, что от всей его жизни неудачливой, от всех его дел и трудов, от всех забот и печалей остался теперь у него только вот этот ребенок, это еще беспомощное существо. Хорошо, если дед успеет поставить его на ноги. А останется он один – трудно придется. Сам с кукурузный початок, а уже характер свой. Ему бы попроще быть, поласковей… Ведь такие, как Орозкул, возненавидят его и будут терзать, как волки загнанного оленя…

      И тут вспомнил Момун про маралов, про тех, что давеча промелькнули быстрыми, стремительными тенями, что исторгли из груди его возглас удивления и радости.

      – А ты знаешь, сынок? К нам маралы пришли, – сказал дед Момун.

      Мальчик живо оглянулся через плечо:

      – Правда?

      – Правда. Сам видел. Три головы.

      – А откуда они пришли?

      – По-моему, из-за перевала. Там тоже есть заповедные леса. Осень нынче стоит, как лето, перевал открыт. Вот они и пришли к нам в гости.

      – А они останутся у нас?

      – Понравится, так останутся. Если не трогать их, они и будут жить. Кормов у нас вдосталь. Тут хоть тысячу маралов держи… В прежние времена, при Рогатой матери-оленихе, тут их было видимо-невидимо…

      Чувствуя, что мальчик оттаивает, слыша эту весть, что обида его забывается, старик принялся снова рассказывать о былых временах, о Рогатой матери-оленихе. И сам, увлекаясь своим рассказом, думал: как просто вдруг стать счастливым и принести счастье другому! Вот так бы и жить всегда. Да, вот так, как сейчас, как в этот час. Но жизнь не так устроена – рядом со счастьем постоянно подстерегает, вламывается в душу, в жизнь несчастье, неотлучно следующее за тобой, извечное, неотступное. Даже в этот час, когда они с внуком были счастливы, в душе старика рядом с радостью стояла тревога: что там Орозкул? Что он готовит, какую расправу? Какое задумал наказание ему, старику, посмевшему ослушаться? Ведь Орозкул этого так не оставит. Иначе он не был бы Орозкулом.

      И чтобы не думать о несчастье, ожидавшем его СКАЧАТЬ