Дом над Волгой (сборник). Александр Малиновский

Чтение книги онлайн.

      – А как забрали на фронт? – допытывался Шурка.

      – Просто. Польскую часть формировали и его призвали, кажется, в Рязань, вроде бы в дивизию Костюшко.

      – А русских любил?

      – Кто? – не понял дядька Гриша.

      – Отец мой.

      – О чём разговор! Мы были все приятелями. Песни наши любил. Послушай, мы с ним часто её пели:

      В избу вошла Наташа Лучезарная – жена Григория. Тут же подсела рядышком и стала подпевать.

      Не зря утёвский народ такое прозвище ей дал. От неё веяло жаром, как от протопленной печки, какие-то тёплые иголочки выскакивали из её весёлых улыбчивых глаз и покалывали всех, кто был рядом. Грустная песня оставалась грустной, но всё превратилось в некую забаву, и грусть стала как бы понарошку, временной.

      Она обняла Григория за шею сзади одной рукой, наклонилась. Белая кофточка на груди расстегнулась на две пуговички и два бронзовых полновесных слитка заиграли перед лицом Шурки, в такт движениям их шаловливой хозяйки то прячась, то выглядывая и целясь прямо в Шурку тёмными пухлыми сосками. Ему стало не по себе. Смутное, необычное волнение нашло на него.

      А песня лилась в два голоса:

      Вдруг Лучезарная всплеснула лёгкими и ласковыми руками:

      – Гришенька, песне-то этой конца нет. А у меня баня протопилась, голубок мой, и давно…

      – Наташа, ну, обожди, допою парню ещё один куплет. Когда ещё так посидим?

      Наташа ушла в сенцы и дядя Гриша озорно подмигнул:

      – Вишь, моя полячка какая нетерпеливая!

      – Разве ж она – полячка? – откликнулся Шурка.

      – Это я к слову. Похожа на полячку, верно?

      И, не дожидаясь ответа, вновь запел:

      Он замолк.

      – Вот такие дела. Тосковал твой отец о своей прежней жизни. Это видно было. Не мог здесь прижиться. Другой был, не как мы.

      – А как кто?

      – Не знаю. В мастерскую сапожную приходил в светлой рубахе с галстуком. Так вот.

      Григорий встал, отнёс в сени мандолину. Оттуда выпорхнула Лучезарная с тазиком в руках и в полушалке:

      – Гриш, ну ты и копуха, собирайся, а то я одна уйду.

      Поляков из Покровки

      Шурка, подперев левой рукой подбородок, сидит у деда в горнице за столом. Рисует самолётики, фигуры разные на обратной СКАЧАТЬ