Страна расстрелянных подсолнухов. Григорий Жадько

Чтение книги онлайн.

      На третий день, когда спала жара, майор собрал нас. Он сидел на воздухе, за раскладным столом с незнакомым капитаном из бригады и еще одним в штатском и смотрел на нас укоризненно и устало. Говорить речи, про новый выбор Украины, он еще не научился и майдан ему был далек и непонятен. Это был старый служака, переживший несколько властей, которому не дали спокойно год дослужить до пенсии. На проделки нацгвардов, на нужды призывников, – ему бы плевать. Он на все закрывал глаза… ему хотелось по краю пройти этот год, а там трава не расти. Говорил он о воинской дисциплине, но скучно и вяло. Абстрактно бубнил о Родине, и глаза его были тусклы и бесцветны.

      Старые служаки зачастую совсем не военные. Двадцатилетие мирного существования вытравило в них все, что можно было убить, и им претила война. Она им была непонятна и чужда. Всю жизнь Синицын только и делал вид что трудился. Десятилетиями получал жалование, льготы, звания и вдруг за те же коврижки ему предложили начать напряженно работать, спать в палатках, ходить по колено в грязи, ловить радикулит, бронхит, а то и шальную пулю или осколок… Это казалось несправедливым, это была жесткая гримаса судьбы.

      Закончив сумбурную речь, он торопливо и с облегчением передал слово штатскому.

      Это был молодой мужчина, красавец, которого я видел впервые. Черная потертая куртка сидела на нем как влитая. Серебряные замки чуть небрежно распущены. Взгляд проникновенный.

      «Киевский! – определил я, – или из-за океана прилетел».

      Легкая аккуратная небритость шла ему. Прямо мужественный актер Голливуда. Он был похож на Майкла Фассбендера – рыжего немца с ирландскими корнями, который впервые появился в британском сериале «Пуаро». Красавец был предельно обходителен в выражениях. Он даже хотел казаться другом. Внедрялся в душу новобранцев. Создавалось впечатление, что он понимал солдатский быт и даже сочувствовал. Говорил он четко и по делу. Ничего лишнего. Его речь сводилась к тому, что великий воинский долг существует во всех армиях мира и при любом социальном строе без исключения.

      – Вспомните ваших дедов и прадедов. Разве они не стояли насмерть, обороняя Киев, и сдали его только когда им зашли с тыла. А чтобы с вами сделали коммунисты, если бы вы, попав под обстрел, даже не вступив в бой, разбежались под стенами Москвы? Провинившуюся часть бы построили и расстреляли каждого десятого, каждого пятого или даже каждого третьего. И это было бы правильным решением. А вы не забыли приказ 227, «Ни шагу назад», заградотряды с пулеметами в тылу. Бросил позиции – смерть. Ладно, коварные коммунисты, но кто не знает великого Хемингуэя. Он писал, когда сражался в итальянской армии, что за аналогичные поступки не просто расстреливали, но и лишали семью правовой поддержки. Выставляли у дома караул солдат, и любой мог ограбить, изнасиловать, убить родственников нерадивого солдата который оставил поля боя. И это цивилизованная Европа, это СКАЧАТЬ