О бедной сиротке замолвите слово. Карина Демина

Чтение книги онлайн.

      …А его я узнала сразу. И еще удивилась, что он не изменился совсем. Тринадцать лет прошло, а он не изменился. От мамки моей тень осталась, страшная, выблекшая, с путаными волосами и глазами запавшими, а этот…

      По-прежнему в костюме.

      Синем.

      Галстук с зеленой искрой и булавкой.

      Белая рубашка.

      Легкий плащ.

      Кейс.

      Стрижка.

      И маникюр, кажется… нет, маникюр, надо полагать, из его новой жизни, в которую он ушел, не оглянувшись на нас с мамой.

      – Маргарита? – а тон-то такой…

      – Я за нее, – я скрестила руки. Надеюсь, дражайший папочка не думает, что я сейчас кинусь ему на шею, соплями от счастья захлебываясь.

      – Ты выросла.

      – Да неужели… какая странность.

      – Сарказм тебе не к лицу. Идем.

      – Куда?

      Ответа меня не удостоили. Папочка повернулся спиной и направился к темной машине, припаркованной в месте, для парковки не предназначенном. Я пожала плечами и направилась в противоположную сторону, если поторопиться, то успею на свой двадцать третий.

      – Маргарита! – его окрик спугнул воробьев. – Маргарита, немедленно остановись!

      Еще чего…

      – Маргарита!

      Я обернулась и спросила:

      – Чего тебе?

      Папочка выглядел злым. Нет, не просто злым, он был в ярости. Лицо побелело, а на щеках проступили алые пятна. Этак инсульт хватит, а мне оно надо? Мне одного болезного за день выше крыши.

      – Ты как себя ведешь?

      – Слушай, – я поправила сползающий рюкзак, в котором, помимо книг, уместилась почти свежая булка и бутылка йогурта. – Если ты пришел нотации читать, то опоздал маленько… лет этак на тринадцать.

      Была надежда, что папочка смутится. Или скажет, что сожалеет… или не скажет, но хотя бы вид сделает, однако он лишь бровью дернул.

      – Маргарита, ты обязана отправиться со мной.

      – Нет. – Булку я съем чуть попозже… Серафимка живет возле парка, вот и… у Аскольда мне предложат чаю, и этого хватит на вечер. – Говорю ж, опоздал. Мне уже пять лет как восемнадцать исполнилось, а потому ничего и никому из вас я не обязана.

      Папочка поморщился и щелкнул пальцами.

      Все-таки раньше лицо у него было другим… более приветливым, что ли? И когда на маму смотрел, он улыбался… и…

      Я открыла глаза.

      Пахло кофе.

      Корицей. Туалетной водой, но неназойливо. Кожей еще – и… мы ехали. Куда?

      – Какого черта? – я СКАЧАТЬ