Аввакум. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      А кровь-то не унимается! Лег на нее, о глазах досужих не помня, и насиловал, во всю свою береженую охоту, во всю муку. Потом уж, обессилев, перевалился лицом к небу, спросил:

      – Вспомнила, чай? Али нет? Где, где ребеночек мой?! Да хоть кто он, сынок али дочка?

      Тут Енафа и заревела, да так, будто пруд с весенней водой спустили.

      Пришли в дом, а внутрях он весь голубой, красный угол золотом расписан. Вместо икон – вроде бы голубятня, и в той голубятне мальчик, как в раю, золотым яблоком играет.

      Савва как самого себя увидел.

      – Сынок!

      Кинулся, снял мальчишечку с верхотуры, к груди прижал. А мальчишечка пыхтит недовольно.

      Енафа на лавку села, голову руками обхватя.

      – Некогда рассиживаться! – крикнул на нее Савва. – Одевай сыночка. Да силы собирай. Сейчас монахи пожалуют.

      Енафа успела в поневу нательные рубахи завязать да еще сунула ковшик серебряный за пазуху.

      Савва посадил Енафу с сыном в сани, вывел лошадь из сугроба, за кнут уж было взялся, тут Енафа и скажи:

      – В земляном терему братья твои спасаются.

      Теремом оказался погреб.

      Кинулся Савва туда – сидят голубчики. Сами себя замуровали в чуланчиках земляных. Разгромил кирпичную кладку, вынес мучеников на свет Божий, сложил колодами в сани и, не оглядываясь, погнал в Рыженькую.

      На весь лес дымом пахло – монахи жгли избы.

17

      У Малаха на столе жаворонки, а гости к Малаху как снег на голову.

      Подкатили сани, снег заскрипел, дверь настежь – и вот они: Савва с Енафой, а Енафа с дитятей.

      За столом у Малаха не как прежде – едок на едоке: Настена, да Емеля, да сам-третей.

      Поклонился Савва хозяевам:

      – Принимайте! – и Емеле кивнул: – Помоги-ка мне, свояк.

      Принесли немых Саввиных братьев. Положили на лавках: одного у печи, другого возле двери. От братьев дух крепкий, как от нужника.

      – Фу! – сказала Настена, и никто на нее не цыкнул.

      Была Настена брюхата, а сидела хоть и не под образами, но уж так сидела – всякому ясно, перед кем в доме по одной половице ходят.

      Хозяева и гости наздравствоваться как следует не успели – вдруг Енафа разрыдалась.

      – Батюшка! Настюшка! Где же сестричка, где братцы?

      – Эка дурь лесная! – первым пришел в себя Малах. – Целы все. Уймись! Маняшку замуж выдали. Приезжал в монастырь знаменщик из царевой Оружейной палаты, деисус подновлял[18]. Он и высватал меньшую. В Москве теперь живет. И Федотка с Егоркой там же. Они знаменщику подсобляли в храме, да перестарались. В учебу обоих забрал.

      – Без лишних людей – в избе просторно, – сказала Настена. – Воздуху – как на воле.

      – Ох, сестрица милая! Как же давно я вас не видела! – Енафа не приметила, что Настена губки поджимает. – Разнесло-то тебя! Никак, двойню родишь.

      – Вон он каков! – кивнула Настена на огромного Емелю.

      – Да СКАЧАТЬ