Следователь по особо важным делам. Анатолий Безуглов

Чтение книги онлайн.

      Резкий тон, каким были произнесены эти слова, меня немного задел. Но я постарался спросить как можно спокойнее:

      – Николай Гордеевич, вы не помните, о чем шла речь на собрании работников совхоза в конце мая?

      Он поднял брови.

      – Когда вы выступали в клубе.

      – Наверное, о посевной. Во всяком случае, не о балете.

      – Отдавая дань вашему остроумию, хочу напомнить, что я приехал сюда не цветочки разводить. И копаться иной раз в чьих-то интимных отношениях для меня не хобби, а работа… На сегодня у меня вопросов больше нет.

      Он, ни слова не говоря, расписался в протоколе, как мне показалось не читая, и ушел, холодно попрощавшись.

      Я встал у окна, но так, чтобы меня не было видно с улицы.

      Главный агроном быстрой походкой вышел из двери, надел шлем, одним рывком завел мотоцикл, сел на сиденье и рванул с места.

      Растрепанный пес, который всегда дремал на крылечке конторы, от неожиданности вскочил и, сжавшись, трусливо смотрел вслед удаляющемуся мотоциклу.

      Странно вел себя Ильин. Настораживающе.

      Я перечитал его показания. И пожалел о том, что не сохранил на бумаге те моменты, когда он был язвителен и раздражен. Ведь на эмоции я не имею права. В душе – сколько угодно. В документах же должны быть сухие факты. А как важно отразить состояние человека. Да, жаль, что я не имел возможности сегодняшнюю беседу записать на магнитофон. Потому что видел, чувствовал – за его неприязнью кроется нечто. Что именно, я пока не знал. Не будет же человек ни с того ни с сего раздражаться и ожесточаться.

      Может быть, ему не понравилась моя физиономия? Тоже бывает. Или гордыня? Как-никак – он главный агроном, имеет некоторую власть над людьми… Кто-то из великих говорил, что не всякому человеку власть по плечу. А тут какой-то следователь осмеливается затронуть начальственную персону. Мне с такими людьми приходилось сталкиваться не раз. Я вспомнил, как разговаривал с ним по телефону директор совхоза. «Не в службу, а в дружбу…» Ведь Емельян Захарович ему в отцы годится. Не говоря уже о том, что руководитель – он, Мурзин.

      С другой стороны, Ильин хорошо знал Залесскую еще в Вышегодске. В Крылатом говорят почему-то о ее встречах с ним, а не с кем-нибудь другим. И сегодняшняя реакция… Все это наводило на размышления…

      К вечеру у меня разыгралась ангина. Моя старая недобрая приятельница заботливо следовала за мной повсюду. Я пополоскал горло отваром ромашки, приготовленным все тем же Савелием Фомичом, и валялся на постели с укутанным горлом.

      Старик предложил вызвать врача, но я отказался. Знаю наперед все, что он скажет: лежать, стрептоцид, полоскание, согревающий компресс. Может быть, еще горячее молоко со сливочным маслом.

      По радио передавали совхозные новости. Во многих бригадах жатва подходила к концу. Молоденький женский голос, мне показалось, Линевой, секретарши директора, назвал передовые бригады.

      – Жена участкового? – спросил я у сторожа, хлопотавшего возле меня.

      – Галка. СКАЧАТЬ