Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в.. С. В. Медведев

Чтение книги онлайн.

      Помимо финансового неблагополучия, работа Московского охранного отделения осложнялась непростыми взаимоотношениями Зубатова с московским обер-полицмейстером Д. Ф. Треповым. Сергей Васильевич был недоволен вмешательством Трепова в работу московской полиции и нередко поверял свои мысли бумаге, что нашло отражение в агентурных сведениях: «…а между тем обер-полицмейстерская власть только исполнительная, распорядительная власть у генерал-губернатора и министра (по Департаменту). Всей наблюдательной деятельностью по параграфу 6 Положения о Корпусе жандармов министр внутренних дел ведает через Департамент»[286].

      По твердому убеждению Зубатова, в следственной деятельности Московское охранное отделение должно было подчиняться Департаменту полиции, в строевом же отношении – московскому обер-полицмейстеру. Путаница в разграничении сфер деятельности порождала конфликты, которые в дальнейшем отразились на эффективности работы московской полиции. Должностные полномочия Зубатова явно не соответствовали успешной реализации его инициатив, а любые начинания и мероприятия он был обязан согласовывать с далеко не всегда сговорчивым обер-полицмейстером: «Трепов властно распоряжается, но мало соображает, мы соображаем, но не можем распоряжаться. А сговориться – не в привычках Трепова»[287].

      По оценке Зубатова, компетенция Трепова в следственных мероприятиях была крайне невысокой и периодически служила причиной провалов в розыске и задержании революционно настроенных групп. Аресты и обыски, производившиеся по распоряжениям Трепова, порой компрометировали Зубатова перед собственной агентурой, завербованной из числа революционеров. Усилия обер-полицмейстера, повторяющие опыт полицейской борьбы с революционерами в прошлые годы, сводили на нет новаторские действия начальника Московского охранного отделения.

      Когда в феврале 1901 г. Трепов в очередной раз провалил его планы, Зубатов написал: «Я во всем виню Д. Ф-ча: он опозорил Москву, скомпрометировал Великого Князя, явив дурной пример небывалого в Москве, который будут стремиться повторить искусственно (и не только в Москве)»[288]. Состоявшиеся массовые аресты вызвали у начальника Московского охранного отделения досаду: «Мы крупицами арестовывали, а тут одним махом сведена вся работа на нет. Больно, досадно, обидно, и готов укусить свой собственный локоть, да поздно, не достанешь уж его»[289].

      Вместе с тем служащие Московского охранного отделения явно не справлялись с объемом работы, который увеличивался по мере активизации революционных сил и роста забастовочного движения. Директор Департамента полиции Сергей Эрастович Зволянский был недоволен тем, что допросы арестованных лиц не достигали своих целей и почти не помогали следствию[290].

      Наряду с инициативами по включению в ведение СКАЧАТЬ