Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в.. С. В. Медведев

Чтение книги онлайн.

      Несмотря на то, что Г. А. Гапон, по сообщениям из разных источников, несколько раз получал деньги из бюджета Департамента полиции, он не стал секретным сотрудником, заботясь об автономности своего общества от полицейского контроля. Последующие контакты Г. А. Гапона с эсерами, а также попытки установить параллельную связь с полицией, не выводят «революционного батюшку» из разряда таких преступных авантюристов, как С.П. Дегаев, Е.Ф. Азеф, Д. Г. Богров и др. В рамках исследования о Московском охранном отделении не предполагалось подробно рассматривать деятельность Георгия Гапона и созданного им общества, однако к этой проблеме мы все-таки обратимся в пункте 3.3.

      В целом, 2000-е гг. характеризуются более пристальным вниманием исследователей к не изученным ранее аспектам деятельности Московского охранного отделения: структуре, кадровому составу, бюрократическим и внутриагентурным конфликтам. Теоретическому осмыслению проблемы «полицейского государства» были посвящены два семинара НИУ ВШЭ с участием ученых, профессионально занимающихся историей полицейских учреждений: 3. И. Перегудовой, Л. В. Бибиковой, В. И. Гурьева, А. Ю. Дунаевой. На семинарах обсуждались такие вопросы, как «генезис института полиции и история его трансфера в Россию», «проблемы институциональной истории российских органов правопорядка», «полиция как политическая технология», «историческая эволюция представлений о полиции как реализованном порядке».

      Зарубежные исследователи оценивают легализацию рабочего движения, обращая внимание в первую очередь на факторы, препятствующие ее развитию. Тидмарш и Кочен называют главным фактором противодействия усилия фабрикантов, опирающихся на чиновничий аппарат Министерства финансов[117]. Что интересно, Кочен подчеркивает происхождение Зубатова, оценивая негативно его молодость («человек из политического полусвета царской России с печальным прошлым»), осведомительскую деятельность сравнивает с предательством («he intended to betray»), а общества взаимопомощи вслед за И.Х. Озеровым приравнивает к рабочей политике Бисмарка («Бисмарк говорил, обеспечивайте рабочего, когда он болен и когда он стар, тогда программа социал-демократов для него будет пустым звоном», «birdcalls in vain»)[118]. Виктория Боннель, считая Зубатова автором правительственной стратегии в рабочем вопросе («Sergey Zubatov… conceived and implemented the new government strat-egy for labor»[119]), придерживается мнения о том, что отъезд Сергея Васильевича в Петербург в 1902 г. поставил общества в сложные обстоятельства («experiment suffered a severe setback»[120]). Несмотря на это, заключает исследовательница, посредством лекций и бесед с зубатовскими организациями могли контактировать тысячи рабочих, и даже когда лекции стали преимущественно религиозными, их посещали от 500 до 700 человек[121]. Весьма оригинально исследовательница высказывается СКАЧАТЬ