Я защищал Ленинград. Артем Драбкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а когда стало не хватать врачей, то ходили на вызовы. Но часто врачу там делать было уже нечего. Приходишь, двери нараспашку. В комнатах лежат вповалку. Все мёртвые. Оставалось только сообщить. Приезжала машина и забирала их.

      От поликлиники мы работали на молочном заводе № 2, который находится на Полтавской улице. Мы там делали проверки, проводили обследования. Санитарные условия, как, что и чего. Когда туда приходишь, дают кусочек сыра. Не настоящего, а какая-то «дуранда» (остатки семян масличных культур после отжима), что ли. В общем, какая-то «чума». От этого завода нам давали соевое молоко, но даже в блокаду я пить его не могла. Меня тошнило. Несмотря на голод, не могла никакую «дуранду», ничего такого не могла есть.

      Своей комнаты у меня не было, и я жила у знакомых. Кажется, в декабре 1943 года прихожу с работы, а у дверей стоит военный. Оказывается, меня забирают в армию. Он буквально дал мне время только переодеться, и меня отправили.

      Располагались мы в какой-то школе на улице Салтыкова-Щедрина. Сперва нам велели привести себя в порядок, то есть сделать короткую стрижку. Потом одели по форме, выдали шинели и всё, что положено. Женское бельё не полагалось. Носили своё, какое взяли из дома. Потом уже летом мне дали командировку в Ленинград, где я заказала у сапожника себе сапожки. Девушкам разрешался небольшой каблучок, сантиметра четыре. Мы носили юбку, такой как бы сюртучок и беретик.

      Спустя несколько дней меня привезли на аэродром и на самолёте через Финский залив – на Ораниенбаумский плацдарм в Большую Ижору.

      На самолёте я летела в первый раз. При этом наш «У-2» обстреливали. И он то ко льду, то к небу. То вниз, то вверх. Такой ужас. Я думала, что живая не долечу. Когда прибыли, то выяснилось, что с некоторыми там кое-что произошло. Самолёт мог взять только трёх человек. Один сидит за спиной лётчика, и двое лежат в крыльях. Представляете их ощущения?

      Таким образом, я попала в 924-й эвакогоспиталь. Начальником его был Хохлов Дмитрий Константинович. Госпиталь всё время принадлежал Второй ударной армии. Куда шла армия, туда и госпиталь. Раненые к нам поступали из медсанбатов. Обработанные. Уже с повязками и в гипсах.

      Сколько человек работало в госпитале, я уже не помню, да и не знала, никогда не задумывалась. Помню, было четверо хирургов, был зубной врач, ещё женщина – инструктор по физкультуре… Размещались в палатках. Помню, всегда была отдельная палатка для обожженных. Была и для безнадёжных, в которой они находились до скончания своих дней.

      Работы было по уши. Раненых полно. Эвакуация только самолётами. А сколько можно отправить на «У-2», три человека. Так что эвакуация только тяжело больных. Мы там работали до тех пор, пока не упадёшь. А там всё время: «сестра, утку, и попить, и закурить»… И так до тех пор, пока сил у тебя уже нет, и только потом заменяют.

      Когда началась операция по снятию блокады и наш фронт пошел на запад, мы тоже снялись и пошли. Вначале в Красное Село, потом в Ропшу. Из Ропши в Кингисепп.

      Интервью и лит. обработка А. Чупрова

СКАЧАТЬ