12 стульев. Золотой теленок. Коллекционное иллюстрированное издание. Илья Ильф

Чтение книги онлайн.

      Выехали на Арбатскую площадь, проехали по Пречистенскому бульвару и, свернув направо, остановились на Сивцевом Вражке.

      – Что это за дом? – спросил Ипполит Матвеевич.

      Остап посмотрел на розовый домик с мезонином и ответил:

      – Общежитие студентов-химиков имени монаха Бертольда Шварца.

      – Неужели монаха?

      – Ну, пошутил, пошутил. Имени Семашко.

      Как и полагается рядовому студенческому общежитию в Москве, дом студентов-химиков давно уже был заселен людьми, имеющими к химии довольно отдаленное отношение. Студенты расползлись. Часть из них окончила курс и разъехалась по назначениям, часть была исключена за академическую неуспешность. Именно эта часть, год от году возрастая, образовала в розовом домике нечто среднее между жилтовариществом и феодальным поселком. Тщетно пытались ряды новых студентов ворваться в общежитие. Экс-химики были необыкновенно изобретательны и отражали все атаки. На домик махнули рукой. Он стал считаться диким и исчез со всех планов МУНИ. Его как будто бы и не было. А между тем он был и в нем жили люди.

      Концессионеры поднялись по лестнице на второй этаж и свернули в совершенно темный коридор.

      – Свет и воздух, – сказал Остап.

      Внезапно в темноте, у самого локтя Ипполита Матвеевича, кто-то засопел.

      – Не пугайтесь, – заметил Остап, – это не в коридоре. Это за стеной. Фанера, как известно из физики, – лучший проводник звука. Осторожнее! Держитесь за меня! Тут где-то должен быть несгораемый шкаф.

      Крик, который сейчас же издал Воробьянинов, ударившись грудью об острый железный угол, показал, что шкаф действительно где-то тут.

      – Что, больно? – осведомился Остап. – Это еще ничего. Это физические мучения. Зато сколько здесь было моральных мучений – жутко вспомнить. Тут вот рядом стоял скелет, собственность студента Иванопуло. Он купил его на Сухаревке, а держать в комнате боялся. Так что посетители сперва ударялись о кассу, а потом на них падал скелет. Беременные женщины были очень недовольны.

      «Слабый пол доводит примус до безумия, накачивая его так, как ни один мужчина не посмеет».

      По лестнице, шедшей винтом, компаньоны поднялись в мезонин. Большая комната мезонина была разрезала фанерными перегородками на длинные ломти, в два аршина ширины каждый. Комнаты были похожи на пеналы, с тем только отличием, что, кроме карандашей и ручек, здесь были люди и примусы.

      – Ты дома, Коля? – тихо спросил Остап, остановившись у центральной двери.

      В ответ на это во всех пяти пеналах завозились и загалдели.

      – Дома, – ответили за дверью.

      – Опять к этому дураку гости спозаранку пришли! – зашептал женский голос из крайнего пенала слева.

      – Да дайте же человеку поспать! – буркнул пенал № 2.

      В третьем пенале радостно зашипели:

      – К СКАЧАТЬ