Слава. Даниэль Кельман

Чтение книги онлайн.

      Лео что-то записал в блокноте.

      Резиденция генерального консула располагалась на холме, возвышаясь над дрожащим морем огней большого города. Черное небо низко нависало над головой, на нем не было ни звездочки. Слуги в ливреях сновали туда-сюда с подносами; повсюду были одни только немцы – серьезные, с прямыми спинами, напряженными лицами, будто застывшие с бокалами в руках. Лео тут же окружило пятеро мужчин; она не могла не заметить, как Рихтер ищет ее взглядом. Глаза у него горели от ярости. Казалось, от него волнами исходила разрушительная энергия, настолько мощная, что ее должны были ощущать все присутствующие.

      – В ванне, – как раз произносил он в этот момент. – Все, что мне когда-либо приходило в голову, посещало меня именно в ванне. Всякий раз.

      Ей преградил путь худощавый мужчина и, протянув руку, произнес:

      – Фон Штюкенброк. Очень приятно!

      Элизабет понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что собеседник только что ей представился. Тем временем подошел второй и также произнес:

      – Очень приятно, Беккер.

      – Зейферт. «Маннесман», – произнес третий. – Я возглавляю местное представительство «Маннесмана».

      И он пустился в рассуждения о том, как прочел недавно в поезде последнюю книгу Рихтера, следуя из Бебры в Дортмунд. Весьма любопытно, не правда ли?

      – Весьма, – ответила она, пытаясь выискать на его лице намек на иронию, на остроумную шутку, хоть на что-нибудь.

      Штюкенброк поинтересовался, как такие идеи приходят в голову ее супругу.

      – Кому? О, простите, он вовсе не… Когда он принимает ванну.

      – Ах вот как! – промолвил Беккер.

      Все трое наклонились поближе.

      – Все его идеи, – пояснила Элизабет, – приходят ему в голову, когда он в ванне. Иначе не бывает.

      – Возьму на заметку, – произнес Зейферт.

      – Вы у нас в первый раз? – поинтересовался Беккер.

      Она кивнула.

      Беседа сошла на нет. Мужчины молча стояли рядом, закоснелые, словно мающиеся в темнице собственного я, завязанные внутри узлом, занесенные судьбой в совершенно отвратительное местечко вдалеке от их не менее отвратительного дома. Элизабет открыла было рот, но затем снова закрыла; сказать ей было нечего. Такое чувство, что она вынуждена была разговаривать со стиральными машинами, пожарными гидрантами или роботами, с которыми невозможно было найти общего языка. Тут зазвонил телефон. Впервые за несколько дней она испытала облегчение. Сделав извиняющийся жест, она поспешила наружу.

      На проводе оказался всего-навсего журналист, откуда-то раздобывший ее номер и желавший знать, действительно ли ее коллег похитили.

      – Не даю комментариев, – ответила она. – Но если вы подождете до завтра, возможно, мне будет что сообщить.

      Он злобно поинтересовался, окончен ли на этом их СКАЧАТЬ