Всё очень непросто. Максим Капитановский

Чтение книги онлайн.

      Приходит однажды на Росконцерт бумага из милиции: вот, мол, ваш работник Гуренков был задержан у станции метро, за киоском: мочился в неположенном месте.

      У нас собрание сразу, суд. А происходит между концертами, все есть хотят, но Директор настроен решительно. Наша костюмерша Танечка протокол ведет, подсудимый Гуренков, по кличке Дед, на скамье сидит. Директор прокурором выступает.

      Дед – он, вообще-то, рабочий, колонки у нас таскает. Судить его можно как хочешь.

      Директор долго прокурорствовал, описывал преступление Деда, потом говорит:

      – Ну, что, Буренков, можешь сказать в свое оправдание?

      Деду самому смешно, но говорит чистосердечно.

      – Трезвый был. Искал туалет, сил больше не было, зашел за метро «Текстильщики», а там менты меня и ждали.

      Директор говорит:

      – Ну, кто хочет выступить? Случай безобразный…

      А все на часы смотрят, как бы в буфете до концерта бутерброд перехватить.

      – Нам это дело осудить надо. Позор проклятому Буренкову. Вот Андрей Вадимович в такой ситуации так бы не поступил, правда, товарищ Макаревич?

      Макар, индифферентный, говорит, глядя на часы:

      – Ну, почему?! Вот мне однажды приспичило, я зашел за Министерство культуры…

      Так Деда и не расстреляли.

      А в Испании еще случай был. Пошли мы с Андреем как-то вечером по Барселоне погулять. Он, когда настроение хорошее, даже в Союзе меня гулять берет, а уж в Барселоне сам бог велел.

      В общем, оделись во все чистое, я даже брюки белые надел, и пошли. Ходим по центральному бульвару, впечатления впитываем, благо их полно, – вот оно, счастье-то.

      Кругом акробаты всякие, фокусники и вообще большой праздник. Андрей идет, радуется, что не все прохожие его узнают и с автографами не надоедают, рассказывает мне, какая тяжелая жизнь у знаменитостей.

      И тут как раз из толпы девица длинноногая к нам бросается. Андрюшка приосанился, за ручкой потянулся, а девица у меня на шее повисла, щебечет что-то на разных языках:

      – Френч? Инглиш? Америка? – все старается выяснить, из какой страны такой видный парень, как я, приехал.

      – Амур, амур, – говорит и на соседнее здание показывает: там, мол, у нее девичья светелка.

      И вот здесь-то я начинаю соображать, что, возможно, она попросту несчастная проститутка, вынужденная в условиях суровой испанской действительности продавать за кусок хлеба свое барселонское тело.

      Честно говоря, у меня до этого уже было несколько знакомых девушек, но мы же за границей, нам же нельзя; а уж когда я почувствовал, что она правой рукой меня особенно сильно за шею обнимает именно в том месте, где у меня замочек от моей тоненькой золотой цепочки расположился, тут я совсем против проституции настроился. Мужественно оторвал ее нежные руки от своей цепочки.

      – Баста, – говорю, – никаких амуров.

      Она огорчилось, но не сильно, СКАЧАТЬ