Хтонь. Зверь из бездны. Руслан Ерофеев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «газика» Артему Серега. – А чё, играли в Зою Космодемьянскую. Детки нонче пошли – тушите свет!

      – Ага! И отымели во все отверстия организма. Одному шесть, второму четыре, – огрызнулся Стрижак.

      – Черт-те что творится, – проворчал Серега. – Секса в стране нет, а школьниц гребут да мочат почем зря.

      – Ты помалкивай у меня, – пристрожил Стрижак и повернулся к ссутулившемуся на заднем сиденье Артему. Объяснил вроде ему, но ясно было, что и сержанту-водителю тоже. Даже, пожалуй, больше сержанту, чем Артему. – Я только что из обкома. Велено, так сказать, не педалировать. В смысле, вообще не упирать на тему полового сношения. Мы расследуем убийство, и точка! – И, таинственно понизив голос, добавил: – Такое указание поступило из самого ЦК! – И для убедительности ткнул желтым прокуренным ногтем куда-то вверх, где качал ушастой башкой на потолке кабины Чебурашка-гидроцефал.

      Данные о половых преступлениях в Советском Союзе засекречивались строже, чем о местонахождении ядерных боеголовок. И об этом лучше, чем кто-либо другой, знал следователь по особо важным делам Светлопутинской облпрокуратуры Артем Казарин. И «угол» – начальник местного уголовного розыска майор Стрижак – тоже знал о том, что он знал. Так что все сказанное – большей частью для водилы. Чтобы не болтал лишнего.

      – Армянское радио спросили: чем ЦК отличается от ЧК? Армянское радио ответило: в ЦК цыкают, а в ЧК – чикают, – криво усмехнулся Артем и уставился в окно, сплошь затянутое тяжелой ртутной пленкой дождя.

      Городишко Черногрязинск, издревле догнивавший в самой клоаке средней полосы России, хоть и получил после октябрьского переворота статус областного центра и новое жизнеутверждающее название, но деревней от этого быть не перестал. И грязи в нем не поменьшало. Надо ли говорить, что местные жители по сложившейся привычке продолжали именовать Светлопутинск Черногрязинском. Власти даже не особенно этому препятствовали – старое название подходило городу больше. Беспорядочная толкучка сизых изб и сараев ближе к центру впадала в кривые кварталы замурзанных пятиэтажек, которые венчало помпезное здание Дома советов, исполненное в стиле позднего сталинского деграданса. Единственное, чем оно было примечательно, – это тем, что его так и не достроили. Гнилой зуб недостроя, заслужившего у светлопутинцев меткое прозвище Колизей, смотрелся по-киношному зловеще на фоне промокшего тухлым осенним дождиком неба.

      Казарин вспомнил, как больше тридцати лет назад он вот так же ехал через снулый, словно дохлая рыба, ночной Черногрязинск, то есть Светлопутинск. В первый раз. И как мать, у которой он, двухлетний Артемка, восседал на коленях, припала, отгородивши узкими ладошками лицо, к замаранному брызгами грязи окну полуторки, скакавшей по черногрязинским колдоёбинам. Вгляделась в блеклую мглу, где смутно угадывались силуэты каких-то курятников. И спросила шофера – жирного небритого мужика, от сивушного дыхания которого потели стекла кабины:

СКАЧАТЬ