Плут, или Жизнеописание господина Плутнева, достопочтенного депутата Государственной думы от Всенародной партии «Россия, вперёд!», сделанное им собственноручно в пору его временного пребывания в следственном изоляторе. Алексей Еремин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выглянул – в нескольких метрах, смяв длинный передок, в дерево уткнулся белый «вольво». Его двери и боковые стёкла были в дырках пуль, стекло заднее обвалилось.

      Когда я подошёл, на земле лежало огромное тело в варёных джинсах и синей рубашке с коротким рукавом. Мне запомнилось, что в распахнутом вороте грудь была голая, без волосьев.

      Как ловкий игрок в бильярд прицеливается, щелкает кием, загоняет шар в лузу, отходит, присматривается и забивает новый, так Газон, не торопясь всаживал из пистолета пулю за пулей в тушу Мирона, перед каждым выстрелом словно что-то припоминая ему.

      Потом Газон в окружении Твиксов с калашами на перевес, направленными на нас, проверил у каждого оружие. Влагалище моего макара было пусто, чем я заслужил похвалу.

      Вот так моя чистая ангельская душонка преступными элементами была затянута в омут криминального промысла против моей доброй воли. Хочу отметить, что никаких преступлений, связанных с лишением жизни, я не осуществил: шмалял в воздух и никого не задел. А стрелить принуждён угрозой лишения жизни, поэтому все действия предприняты неосознанно в детском возрасте.

      Галя

      Как после победы доходяге-тыловику, который ствол в глаза не видел и всю войну бумажки перекладывал, клопами обосранные, вешают боевую награду, так мы были облагодетельствованы.

      Нам подняли зарплату, выдали по мотику, на которых мы наворачивали летом и зимой по району. Мы по-старому крышевали самогонщиц, тягали им дрожжи, посыпуху, качали воздух с должников. Но Газон запустил нас и в самую ядрицу – рынки «Родничок».

      Жрачка, бухло, стройматериалы, техника, одёжа – всё толкали у посёлка Автопрокладка, рядом железкой, в заводских корпусах, на бывшей заготовительной площадке, рассечённой на улицы из контейнеров, и прямо с фур, распахнувших задние двери, как хабалда ягодицы. Здесь же нанимали мужиков ставить срубы, копать колодцы, отделывать хаты. Работали тошниловки на лёгкий перекус. В закоулках толкали герыч, шмаль, колёса. В соседних домишках замостырили бани да сауны, где ждали, раздвинув лярвы, шлюхи. С поездов, с автобусов, на тачках и пёхом народ валил на рынки.

      С этих рынков, обнесённых старой красно-кирпичной стеной бывшего завода металлоконструкций, как с материнских сисек, кормились сначала Мирон, а теперь Газон.

      Мы водомерками мотались по этому огромному миру. Шестерили под Газоном, при случае обували лохов. Выходило не только на пожить. Я откладывал в тайник в полу под изголовьем кровати по мелочи, но часто, как коза серет.

      С 15 лет я копил на свадьбу.

      Я бухал, курил, прогуливал, она училась на отлично, сочиняла стихи и музыку. Её папа директорcтвовал в школе, мамка рулила сельской почтой. Мои предки пили горькую. То, что со стороны было хернёй, для нас было взаправдашним. Я носил за ней портфель, катал на мотике и ссал даже поцеловать в щёчку. Да, саднило, что не только Толстый, даже СКАЧАТЬ