Что слышно (сборник). Лев Рубинштейн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ экзотического, мягко говоря, исторического явления под названием “Российское государство”? Зачем нам гордиться тем, что “Анна Каренина”, “Смерть Ивана Ильича”, “Казаки” написаны на том же языке, на котором говорим мы? Зачем нам радоваться тому, что, пока эти книги будут читаться, наш язык будет хоть как-то жить? Зачем нам гордиться тем немногим, что делает Россию конвертируемой, если такая цена за баррель? Да и нужна ли кому-нибудь эта конвертируемость, включенность в мировой контекст? Кому-то да, кому-то нет. Но в наши дни убогая и агрессивная мировая провинция все громче подает голос и встает на дыбы, как выживший из ума цирковой медведь. Да и, скажем прямо, плохо как-то, коряво и неприкольно смотрится этот косматый и бородатый портрет на глянцевой обложке. Нетоварно и негламурно. Неформат, короче.

      А государство? А так ли уж нужен нынешнему российскому государству автор “русофобского” “Хаджи-Мурата”, вопиюще диссонирующего с великой концепцией “мочения в сортире”? Что делать озабоченному своим силиконовым “величием” государству с такой, например, беспощадной формулировкой: “Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых – отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так он и проповедуется везде, где проповедуется патриотизм”?

      Советское государство жаловало Толстого не потому, что было столь чувствительно к запредельным высотам художественной выразительности, а потому лишь, что о нем “разговаривал Ленин”, потому, что он был назначен “зеркалом русской революции”. Его, мягко говоря, непростые взаимоотношения с церковью и государством импонировали советской власти, которая расставалась с прошлым не так чтобы особенно смеясь, а все больше посаживая да постреливая. Но расставалась, расставалась не шутя.

      Толстого как “крепкого” реалиста, разоблачителя “всех и всяческих масок” и борца с церковью поливало и удобряло коммунистическое государство, чьей официальной идеологией был “научный атеизм”, принявший на наших просторах самобытнейшую форму языческого культа живых и мертвых вождей. А вот толстовство и всяческое непротивленчество ему прощалось так же, как дитю неразумному до поры до времени прощаются разрисованные обои и незнание основ марксизма-ленинизма. Ну не въехал старик в самую передовую идеологию – бывает. Подрастет – поймет.

      Советская школа сделала все, что смогла, для того чтобы превратить Толстого в мрачного многословного зануду. Многие, кстати, с этим ощущением так и не справились, с каким бы могучим напором поистине нечеловеческая изобразительная сила его книг ни прорывала не только бетонные плиты “школьной программы”, но даже и его собственную жизненную философию.

      Может быть, еще и поэтому его посмертная судьба в других странах оказалась счастливее, чем в собственной стране.

      А теперь вот державное молчание. Но Лев Толстой для всего мира, а стало СКАЧАТЬ