Мертвецы не катаются на лыжах. Призрак убийства (сборник). Патриция Мойес

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Боюсь, об этом не может быть и речи, – сказал Тиббет.

      – Естественно, герр барон. Как пожелаете, – сказал капитан.

      Воцарилось неловкое молчание. Потом Генри обратился к Спецци:

      – Простите, капитан. Это ваше расследование, и вы, разумеется, вправе вести его так, как считаете нужным.

      Барон лишь взглянул на инспектора с ледяной неприязнью, после чего подошел к двери, которая вела в спальню, и спросил:

      – Ты готова, дорогая?

      Мария Пиа, явно слышавшая все до последнего слова, появилась незамедлительно. Женщина была очень бледна, и Генри показалось, что она плакала. Хрупкость ее фигуры скрывал просторный белый свитер из чистой шерсти, надетый поверх небесно-голубых брюк-форлагеров. Она сокрушенно улыбнулась инспектору, словно извиняясь за поведение мужа и умоляя не думать сурово о ней самой. Генри ободряюще улыбнулся ей в ответ.

      Грациозно пройдя через комнату, баронесса опустилась в кресло. Барон тут же устроился на его подлокотнике, приняв вид одновременно защитника и лица второстепенного. Тиббет сел в другое кресло, Спецци плюхнулся на диван и разложил свои записи на сиденье. Стенограф был счастлив расположиться вне поля зрения барона, за псевдописьменным столом.

      Спецци начал на заискивающей ноте:

      – Сожалею, что вынужден причинить вам неудобство, баронесса…

      – Прошу говорить по-немецки, – перебил его барон.

      Покраснев, Спецци начал заново:

      – Я был бы рад избавить вас от этой неприятной беседы, баронесса, но тот факт, что вы находились на подъемнике в критический момент, заставляет меня…

      – Понимаю, понимаю. Перейдем к вопросам, – предложила Мария Пиа по-итальянски. Спецци промокнул лоб платком и продолжил тем не менее по-немецки. Напряжение повисло в воздухе между ними, словно дрожащая струна.

      – Вы сели в кресло подъемника… во сколько? – Капитан уставился в свои записи, чтобы не встречаться взглядом с бароном.

      – Не могу сказать вам это совершенно точно. Около четверти седьмого, полагаю.

      – Как я понимаю, вы ехали следом за синьором ди Санти и перед детьми и их няней.

      При упоминании имени скульптора Мария Пиа немного напряглась. Но голос ее звучал безупречно ровно, когда она ответила – упорно по-итальянски:

      – Да, верно.

      – Я бы хотел, – продолжил Спецци, теперь немного более уверенно, хотя по-прежнему осознавая абсурдность беседы, ведущейся на двух языках, – я бы попросил вас точно описать, как выглядел Хозер, когда проезжал вниз мимо вас.

      Мария Пиа нахмурилась.

      – Я едва обратила на него внимание, – сказала она. – Было темно, очень холодно, и шел снег. Я лишь мысленно отметила, что это он, – на нем были эти ужасные ботинки. Он съежился в кресле, но это казалось совершенно естественным при такой погоде.

      – Вы знаете, что у Хозера был пистолет?

      Марию Пиа вопрос, казалось, испугал.

      – Пистолет? – СКАЧАТЬ