Человек, который приносит счастье. Каталин Дориан Флореску

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ куриное бедрышко, а два, да еще хлеб, табак, трубка и пара бутылок пива.

      – Ешь! – приказал Густав и сунул ему коробку. Дед и так уже потерял голову, запах еды сводил его с ума.

      Пока мальчик ел, Густав молча смотрел на него, потом набил трубку и закурил. Он залпом выпил полбутылки пива и передал своему гостю.

      – Куришь, парень? Вы ж, беспризорники, все курите и пьете.

      – Я люблю жевать табак.

      То и дело мимо проходили веселые люди, о чем-то живо болтающие. Они торопились в салуны и театры-варьете вокруг Чатем-сквер. И хотя дорога туда была неблизкой, никто из них и не думал брать извозчика. Кеб был целиком и полностью в распоряжении деда. Только один раз кто-то открыл дверцу и дунул в свистульку. Никого больше они не интересовали – старик-извозчик и мальчишка, спокойно сидевшие в кебе, окутанные пряным табачным дымом и пресным запахом влажной одежды.

      Они могли бы исчезнуть с лица земли, никто бы их не хватился. Другой мальчишка выкрикивал бы сенсации, и другой кучер управлял бы этим кебом. Может, лошадь еще какое-то время помнила бы своего хозяина. А о пареньке не вспомнила бы ни одна скотина. Одноглаз недосчитался бы выручки. Берль, единственный порядочный человек из знакомых ему мальчишек, подумал бы, что приятель уже в одном из тех гробов, что регулярно грузят на мертвецкий пароход.

      – А ты почему не дома?

      – Дома нет, сэр.

      – А родители?

      – И родителей нет.

      – А где ночуешь?

      – Где придется. Когда есть шесть центов, то в ночлежке газетчиков на Дуэйн-стрит.

      – Кто родители были, знаешь?

      – Не знаю, сэр.

      – Но должен же ты хоть знать, откуда они приехали.

      – Мне было два или три года, сэр, когда меня принесли в приют Айрин. Женщина сказала, что нашла меня плачущим на углу Бауэри и Деланси. Так мне рассказывали. А еще мне рассказывали, что я бегал голышом по галстучной лавке. Или по салуну Максорли, сэр, а мужики усадили меня на стойку и напоили добрым старым ромом. Или что меня нашли на последнем ряду в Театре Пастора на Четырнадцатой улице. И что я не плакал, а хохотал. Якобы я посмотрел весь репертуар. Мальчишки в приюте коротали время, рассказывая мне такие истории. Один даже говорил, что я сын Лотти Коллинз, сэр. Мол: «Ты же так хорошо поёшь. Конечно, ты сын Лотти Коллинз». Когда «Нормания» стояла в порту на карантине из-за холеры, она была на борту. Мол, там у нее начались схватки. Мне столько всего нарассказывали, что я уже ничему не верю.

      – Коллинз? Да она просто чертовка! Как там она пела в самой известной песне?

      – Там поется так, сэр:

      A smart and stylish girl you see,

      Belle of good society;

      Not too strict, but rather free.

      I’m not extravagantly shy,

      And when a nice young man is nigh,

      For his heart I have a try…

      I’m not a timid flower of innocence,

      I’m one eternal big expense;

      But men say that I’m just immense!

      Tho’ free as air, I’m never rude

      I’m not too bad and not too good![2]

      Что-что, а песни я знаю.

      Густав СКАЧАТЬ